Лазутчик Синегории
Шрифт:
— Нет.
— Не ходите! Откажите. А вдруг кто-то узнает, вдруг его схватят? Ведь ему придется ехать в Мольгедию. Тайно. Что скажет ваш батюшка? Позор на всю жизнь.
— Но ведь ты никому не проболтаешься? — принцесса внимательно смотрела на служанку. — Особенно графу Фларинскому…
— Нет, ваше высочество. Мои уста будут молчать.
— Я знала, что могу довериться тебе.
Грета вновь тяжело вздохнула и неожиданно заревела, невольно прижавшись к принцессе Амирии, ей стало стыдно. И так горько на душе. Девушку съедали угрызения совести. Она возненавидела
Обратной дороги нет.
23
— Ваша светлость, ваша светлость! — в кабинет графа Фларинского ворвался монах по прозвищу алхимик. Он даже не преклонил головы.
В глазах опального свободолюбивого монаха, едва не отлученного от церкви за изучение запретных наук и взятого под защиту главой Тайной канцелярией, граф Фларинский увидел столь глубокое удивление, что сразу отложил в сторону доклад своих лазутчиков из Синегории, нахмурился и кивнул головой, приказывая прикрыть дверь и только потом перейти к изложению чудесной новости. Отец Отим редко прибегал в кабинет графа и кричал с порога бог весть что.
Монах вспомнил о двери, закрыл её и приблизился к графу.
— Взгляните, ваша светлость, — Отим извлек из рукава копию манускрипта, добытого сегодня утром у ограды королевского дворца, развернул письмо и положил на стол перед главой Тайной канцелярии.
— Вижу. Ты сделал оттиск с оригинала. Очень точно.
— Это так, ваша светлость, — монах достал из другого рукава следующий документ и положил его рядом с первой бумагой. — Письмо принца Эдуарда, отправленное герцогу Воргу и перехваченное нами, — пояснил брат Отим. — Почерк разный.
Граф начал рассматривать документы, потом взял в руки увеличительное стекло.
Через минуту он поднялся на ноги и прошелся по комнате, задумчиво морща лоб.
— А все-таки не зря я тебя тогда вырвал из лап епископа Илукского! — наконец воскликнул он и вскинул правую руку вверх. — Сожгли бы на костре как еретика.
Монах промолчал, лишь шумно вздохнул. Воспоминания не из приятных.
— Значит, это не принц Эдуард, — констатировал факт Фларинский и встал у окна, повернувшись спиной к собеседнику. — Кто же воспользовался бумагой королевского двора, личной печатью наследника престола и отправил к нам лазутчиков? Да ещё догадался вести переписку с её высочеством.
— Бумагу достать несложно, если вхож во дворец.
— Верно. Но кто мог умолять принцессу, прося о свидании?
— Дело нешуточное. Но это не Эдуард. Я просмотрел имеющиеся у нас бумаги. Почерк принца Эдуарда неповторим.
— Что, если кто-то писал под его диктовку?
— Маловероятно, ваша светлость, — монах отрицательно покачал головой. — Столь щепетильное мероприятие не доверят многим…
— И это верно. Думай, думай, — граф вновь заходил по комнате.
— Родня, ваша светлость. Кузен принца. Он мог иметь доступ к печати.
—
— Младший. Граф Ставинский?
— Граф Ставинский? Я его плохо знаю. Ему зачем?
— Дело молодое. Любовь. Наша принцесса — известная красавица. Все признают.
— Постой, постой. Как зовут графа Ставинского?
— Нарекли Эдвиром, ваша светлость.
— Вот оно что, — граф изумленно приподнял брови.
— Скандала не избежать.
— Не спеши, святой отец, — Фларинский ехидно улыбнулся. — Прежде надо удостовериться. Добудем образец почерка графа Ставинского. А потом станем ловить на живца.
— Вы хотите пленить графа?
— Пока не решил. Но если он сам идет прямо в руки, то чтобы мне не поймать рыбку в мутной воде?
— Почерк уточнить не так уж сложно.
— Вот и займись.
Монах кивнул головой и направился к выходу.
— Постой, — бросил вдогонку граф.
Отец Отим остановился.
— Раздобудь портрет молодого человека.
— Постараюсь, ваша светлость.
А граф вновь прошелся по кабинету. Потом позвал слугу и приказал ему приготовить свой самый лучший наряд. Пора ехать во дворец и просить аудиенцию у королевы.
24
Ближе к вечеру брат Юрк заглянул в келью, занимаемую лазутчиками Синегории. В комнате он застал лишь брата Мелиса, стоящего на коленях перед распятием.
— Что привело вас к нам, брат Юрк? — юноша был печален. Он закончил молиться и поднялся на ноги.
— Пришла депеша от его святейшества епископа Илукского. Вас благодарят за труды.
Так же велят поспешить домой. Его святейшество уже держит путь в столицу.
По лицу брата Мелиса проскользнула тень разочарования.
— Брат Мелис хотел бы остаться в Вальстеруме, — догадался монах и улыбнулся, сочувствуя. — В преддверии торжеств гости со всех концов Мольгедии прибывают в город. А вас почему-то отправляют обратно, словно вы не заслужили…
— На всё воля Господа, — смиренно ответил юноша.
— Сочувствую, брат Мелис. Когда вы намерены выехать?
— Спросите об этом у брата Тора. Я всего лишь скромный ученик. Но полагаю, что сегодня мы ещё воспользуемся вашим гостеприимством, а завтра на рассвете покинем столицу.
— Разумное решение. Вы успеете добраться до Вактурна и заночевать там. А где брат Тор?
— В городе. Думаю, скоро вернется.
— Я буду в библиотеке. Пусть разыщет меня.
— Что делать? — брат Мелис сразу рассказал о визите Юрка, едва старый сукип вошел в келью. — Приходил брат Юрк. Нам велено срочно вернуться в епископство.
— Вот как? — брат Тор хмыкнул и сел за стол. — Странное решение его святейшества. Чем оно вызвано?
Мнимые монахи не знали, что епископ отослал совсем другую депешу, но её перехватили, а автором мнимой депеши был барон Ренгельт. Тайная канцелярия решила создать максимум неудобств лазутчикам Синегории. Хотела выяснить, не приготовлены ли для шпионов дополнительные «берлоги» на непредвиденный случай?