Лазутчики
Шрифт:
— Нет, — проронил Рик.
— Я уже старик. Терять мне почти что нечего. А вы трое только начинаете. Я никогда не прощу себе, если испорчу вам будущее. Помогите мне встать! Вытащите меня отсюда!
— Каким образом? — спросил Бэленджер. — Лестница обвалилась. Как мы, по вашему мнению, можем это сделать? Спускать вас на веревке с одного балкона на другой?
— Здесь должна быть пожарная лестница.
Лучи фонарей устремились в разные стороны.
— Вон там какой-то коридор, — сказал Рик.
— Будем держаться вместе.
Когда профессора поднимали, он снова застонал. Обхватив одной рукой за шею Рика, а второй — Винни, он выпрямился и, заботливо поддерживаемый с двух сторон, запрыгал вперед на здоровой ноге.
Бэленджер первым направился по балкону в сторону большого холла. Кора поспешила следом за ним. Рядом с дверью лифта их фонари нащупали табличку с надписью: «ПОЖАРНЫЙ ВЫХОД».
— Ну, можно сделать передышку, — сказал Бэленджер.
Он открыл дверь и вздрогнул: что-то проскочило у него под ногами. Кора закричала. Какое-то существо с шипением выскочило на балкон. Бэленджер чуть не выхватил пистолет, но вовремя услышал вопль Рика:
— Еще один белый кот! Это место, похоже, просто кишит подобными тварями.
— Нет, — возразил Конклин. — Не еще один.
«Неужели у него уже начинается горячка?» — с тревогой подумал Бэленджер.
— Тот же самый, — негромко добавил профессор.
— Тот же самый?! Да быть того не может.
— Посмотрите на его задние ноги.
Бэленджер направил луч фонаря на перепуганное, неуклюже убегавшее животное. Так же поступила Кора и кто-то еще. Яркий свет выхватил из тьмы огромную белую кошку, мчавшуюся по балкону к гротескному дереву, проросшему сквозь пол.
Но кот-альбинос был не менее гротескным.
— Три задних ноги, — прошептал Рик. — У него три задних ноги. Точно как было у того кота, которого мы видели в туннеле.
— Не точно как, — слабым голосом поправил его профессор. — Мутации такого рода вовсе не обычное явление. Этого не допускает теория вероятностей.
— Тот же самый кот? — переспросил Бэленджер.
— Его же мы видели на четвертом этаже.
— Но это невозможно! — возмутилась Кора. — Мы же закрыли дверь, которая вела из туннеля в насосный зал. Я точно помню, что мы это сделали. В таком случае как же он сюда попал?
— Может быть, крысы прогрызли сквозные дыры в бетонных стенах? Профессор же говорил, что такое случается, — предположил Винни.
— Может быть, — согласился Бэленджер.
— Вообще-то, «может быть» здесь не годится, — добавил Винни. — Никакого другого пути у него просто не могло быть.
— Могло, — возразил Бэленджер, возвращаясь к балкону. — Другой путь есть.
— Во всяком случае, я его не представляю себе.
— Кто-нибудь мог войти следом за нами и оставить дверь открытой.
В огромном здании стало тихо, как на кладбище. Безмолвие нарушал лишь
Тишину нарушил другой звук столь же высокого тона. Медленный, но ритмичный. Красивый, но печальный.
— Подождите минутку, — прошептала Кора. — Это что еще такое?
«Беда», — подумал Бэленджер. Через дыры в стеклянном куполе вновь пробивался похожий на колокольный звон лязг металла на недостроенном жилом доме. Но он не мог заглушить того нового звука, который доносился снизу.
Лирическая, устрашающе знакомая мелодия, прямо-таки силком вытаскивающая из памяти слова.
...Шире, чем...
...На переправе через...
В темной пропасти, лежавшей внизу, кто-то насвистывал «Лунную реку».
Глава 27
— Господи! — Кора отпрянула с балкона в темноту коридора.
Остальные последовали за нею.
А свист продолжался, отдаваясь эхом на погруженных в непроглядный мрак этажах. Мелодия навевала мысли о мечтах и сердечных драмах и призывала идти дальше. «Да, — сказал себе Бэленджер, — чего бы только я не отдал за то, чтобы немедленно, сейчас же отправиться дальше».
— Кто это? — прошептал Рик.
— Охранник? — Винни тоже разговаривал полушепотом.
— Полиция? — Кора выключила оба своих фонаря — налобный и ручной.
«Если она права, то можно считать, что нам крупно повезло», — подумал Бэленджер.
Винни и Рик тоже выключили свои фонари. Кора погасила фонарь на шлеме профессора. Теперь свет исходил только от двух фонарей Бэленджера, и окружающий мрак сразу же сгустился.
— Выключите свет, — нервно прошептал Рик. — Может быть, он не знает о том, что мы здесь.
Но Бэленджер и не подумал послушаться. И ответил нормальным голосом, прозвучавшим очень громко и резко по сравнению с шепотом:
— Полицейский не стал бы расхаживать здесь и свистеть в темноте. И, кто бы это ни был, он определенно знает о нашем присутствии. Ведь это та самая мелодия, которую вы играли на фортепьяно.
— О... — Рик от неловкости не нашелся что ответить.
— Тогда кто же это? — спросил профессор. От слабости он говорил чуть слышно.
— Сейчас было бы хорошо всем вам перезарядить фонари. Фонарики на шлемах могут гореть еще долго, а вот батарейки в больших фонарях скоро разрядятся. Мы должны быть готовы.
— К чему?
— Сделайте то, что я сказал. — При свете своего фонаря, который из ярко-белого стал желтым, Бэленджер извлек из рюкзака свежие батарейки, отвинтил крышечку, прикрывавшую торец фонаря, и заменил старые батареи на новые. Свет снова сделался ярким.
Бэленджер поднял руку, чтобы бросить старые батарейки в угол.
— Нет. — Голос профессора, несмотря на слабость, звучал достаточно твердо. — Мы не разбрасываем свой хлам.
С тяжелым вздохом Бэленджер запихнул батарейки в рюкзак.