Льдинка
Шрифт:
– …Никогда не забуду наш поход в Закавказье два года назад. Мы были в Абхазии, в Новоафонских пещерах. Тогда нас было семеро – я, Злата, Артур, Костя и еще трое моих друзей, двое из них мои бывшие сослуживцы (альпинисты) и один профессиональный пловец. И если бы не Злата, страшно подумать, что было бы с нами. Мы залезли в такие дебри, что по сравнению с ними Тесей со своей нитью Ариадны в лабиринтах тихо покуривает в уголке. Несмотря на то, что местные старожилы отговаривали нас от спуска в неисследованные лазы (они были помечены специальными значками), я, признаться честно, заупрямился как осел, и никто не мог меня переубедить. Уж очень хотелось почувствовать себя первопроходцем, увидеть месторождения сталактитов и сталагмитов и все такое прочее. Мы облазили почти всю пещеру и решили двигаться назад. И вдруг Злата заявляет, мол, нужно идти в обход, хотя это и лишние триста метров. Я, естественно, задал вопрос, с чем это связано, но Злата лишь хмуро твердила, что не знает, но где-то внутри чувствует, что так будет правильнее. Дело шло чуть ли не к ссоре, на что в нашей группе было наложено строжайшее табу. В итоге те трое отправились короткой дорогой, а я, скрипя зубами, согласился сделать крюк и пойти более длинным путем. Полагаю, вы уже догадались, чем все закончилось. Ровно через пятнадцать минут, как мы разделились, в одном из лазов произошел обвал. И как раз именно в том, куда направилась другая группа. Только узнали мы об этом намного позже, после того как безуспешно прождали их снаружи более четырех часов. Их смяло в лепешку, причем нашли только двоих. Когда их тела извлекали, я хотел встать на колени перед Златой… обнял ее и не отпускал очень долго. Мне даже хотелось плакать, ведь она спасла всех нас. Тело третьего альпиниста не нашли до сих пор.
– Разве такое возможно? – не поверила Яна.
– Возможно, – подтвердил с видом знатока Аммонит. – В этих лабиринтах очень легко заблудиться. Кто знает, может, он умер от голода или одичал и до настоящего времени шастает по подземным галереям, питаясь улитками и слепыми рыбами?..
Дильс поджал губы.
Вскоре они вышли на место, где вчера разделились на группы.
– Осталось немного, километров семь-восемь, – сказал Дильс. – Подтянитесь!
Идти стало легче, так как дорога все время шла по наклонной плоскости. Они словно ехали с огромной горы, и продолжалось это очень долго. Дильс несколько раз останавливался, сверяясь с картой. Сердце Тимы сладко заныло – неужели сегодня они покинут этот остров?!
Они обогнули два высоченных холма, по пути преодолев еще несколько разломов (к счастью, они не были такими широкими, и они пересекли их без приключений), поднялись на небольшую горку и метрах в трехстах увидели две крошечные знакомые до боли палатки, которые так беззащитно смотрелись в этой ледяной пустыне.
– Странно, почему они все еще здесь? – удивленно спросил Дильс. – Отсюда до Белого Савана рукой подать… Хм.
Он дождался Тиму с Яной (последняя уже выдохлась и тяжело дышала, с трудом переставляя лыжи) и вполголоса сказал приблизившемуся Аммониту:
– Все хотел тебе сказать… Спасибо. – Он поднял голову и посмотрел Аммониту прямо в глаза.
Тот пожал плечами и как бы между делом сказал:
– Разве на моем месте ты бы поступил иначе?
Дильс ничего не ответил, нацепил на глаза очки и покатился с горы. Спустя десять минут они были на месте.
– Почему вы здесь? – вместо приветствия поинтересовался Дильс, когда его вышла встречать Злата.
Она в двух словах рассказала ему о ночном происшествии. По мере того как она говорила, лицо Дильса становилось темнее тучи. Аммонит молча стоял рядом, как ни в чем не бывало засунув руки в карманы, и не сводил взгляда со Златы, отчего та, несмотря на свою выдержку и характер, смущалась и краснела, словно школьница, которой первый раз в жизни признаются в чувствах.
– …сказал, что любит путешествовать, прилетел на самолете вместе с какой-то научной группой.
Дильс мрачно хмыкнул, и Тима поежился, вспомнив трупы в чилийской зимовке.
– Они высадились где-то у Белого Савана, потом самолет улетел, а они отправились в поход. По дороге их накрыла лавина…
– Какая лавина, Злата? – поморщился Дильс. – Не маленькая вроде, а веришь… Это что, Алтайский край или Камчатка?
– Я просто передаю тебе то, что он рассказал, – терпеливо, как непослушному ребенку, пояснила Злата. – Якобы во время лавины они потерялись, и он шел наугад. Так он добрел до нас.
– Где он? – отрывисто спросил Дильс.
– В палатке, – сказал Артур. – Я связал его. Так, на всякий пожарный.
Но Дильс уже не слушал, он как метеор влетел в палатку и выволок наружу блондина. Тот почти не сопротивлялся, на лице маска смирения, полнейшей покорности.
– Я тебя слушаю. Немой… твою мать. Да еще и русский.
– Норвежец. Лучше скандинав, – мягко поправил его бородач, но Дильс махнул рукой, показывая, что для него генеалогические корни блондина не играют ровным счетом никакой роли.
– Итак. Давай по порядку. Если не хочешь, чтобы я прострелил тебе башку прямо здесь.
Тима вздрогнул, услышав последнюю фразу, но Дильс, похоже, и не собирался шутить.
– Ну чего молчишь?
Дильс снял с плеча ружье и сделал то, от чего даже у Артура на лоб полезли глаза, – со всего маху опустил приклад на плечо мужчины. Удар был силен, но тот устоял. Самое примечательное, что на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Дильс! – ошарашенно крикнула Злата, но тот не обратил на окрик жены никакого внимания. Наставив ружье в грудь блондину, он приказал:
– Я тебя внимательно слушаю. Считаю до трех, на третий я стреляю. Никто тебя здесь искать не будет, а моя совесть будет чиста как слеза девственницы. Ексель-моксель.
– Я все скажу, – тихо ответил мужчина и поднял связанные руки. – Могу я просить, чтобы меня развязали?
– Нет, – отрубил Дильс. – Скажи спасибо, что тебе связали только руки.
Он сел на свой рюкзак, положив на колени ружье, всей своей позой выражая готовность слушать.
– Хорошо, – согласился блондин. – Меня зовут Ингри Торбьерн. Но все называют меня Тух-Тух. В общем-то, и рассказывать особенно нечего. Я родом из Норвегии, как уже сказал твоей женщине. У меня свой бизнес, торгую бытовой техникой. В России занимался промысловым ловом рыбы и крабов, там и русский выучил. Что еще? Обожаю путешествия, это мое хобби, как сказал бы американец.
– Что ты тут делал? – задал вопрос в лоб Дильс, но Тух-Тух ничуть не смутился. Складывалось впечатление, что этого человека вообще нельзя ничем удивить, и все с огромнейшим интересом следили за разговором.
– Как я уже сказал, я не могу жить без приключений. Я и двое моих друзей, весьма состоятельные люди (тоже, к слову, любители путешествий), решили, что остров Усопших – единственное место, где мы еще не побывали. Более того, они являются сотрудниками всемирной научной ассоциации, которая занимается изучением Арктики…
Пока он говорил, Тима случайно бросил взгляд на Дильса. Он снисходительно слушал Тух-Туха, разглядывая ружье, будто царапина на стволе интересовала его намного больше, чем рассказ этого Тух-Туха.
– …сначала сделали остановку на острове Горголл. Вы, вероятно, слыхали о нем? – Тух-Тух обвел всех сидящих взором. Ему никто не ответил, но он продолжил как ни в чем не бывало: – Там есть круглогодичная станция, принадлежащая Великобритании, называется… постойте, дайте вспомнить.
– Эррингсон, – подсказал Дильс, все так же изучая царапину, и Тух-Тух всплеснул связанными руками: