Льдинка
Шрифт:
– Ага, твоя правда. Спустя два дня мы решили попасть сюда и совершить небольшой поход на лыжах. Нас доставили сюда на самолете, дали провизию, палатку и все необходимое. Но в первую же ночь случилось несчастье – с холма, у подножия которого мы разбили лагерь, внезапно сошел снег, что-то вроде лавины… Я потерял сознание, а когда очнулся, стал искать друзей, но никого не нашел.
Тух-Тух перевел дух, часто моргая. Совершенно неожиданно Тима обратил внимание на следующее – его глаза, несмотря на кажущуюся искренность и расположенность, источали безжизненный холод. Как тот снег, в котором он стоял по щиколотку.
– И что же было дальше? – вежливо поинтересовался Дильс.
Тух-Тух вздохнул, как если бы Дильс спросил у него, какой смертью он хотел бы умереть, и с видом «Не сыпь мне соль на рану» произнес:
– А дальше вы все знаете. Периодически я терял сознание, звал на помощь, но все напрасно – мои друзья исчезли, будто испарились. Хорошо, что я встретил вас, иначе отправился бы прямо к Одину [5] Простите, на небеса, – широко улыбнувшись, пояснил он. В его улыбке было столько же тепла, сколько в морозильной камере. Будто перед тобой раскрылись двери в склеп, который простоял не одну сотню лет, и ты гадаешь, что же окажется там внутри.
5
Один – высший бог в скандинавской мифологии.
– Хм… Терял сознание, говоришь, – Дильс с задумчивым видом покрутил ус, кося на него глаза. Со стороны это смотрелось довольно забавно, но все знали, что забавляться нечего – сейчас для Тух-Туха начнутся неприятные вопросы.
– А что у тебя с задницей? А, Тух-Тух? – закончив крутить ус, Дильс вперил в норвежца острый взгляд.
– Собака, – ответил Тух-Тух, таким тоном говорят, что тебя беспокоит прыщик. – Громадная тварь выскочила так внезапно… Это случилось, прошу прощения у ваших женщин, когда я справлял свои дела, – он виновато взглянул на Злату. Но лицо Златы оставалось бесстрастным, это свидетельствовало о том, что ей до лампочки извинения какого-то норвежца. Яна тоже бровью не повела.
– Значит, это была собака? – переспросил Дильс.
– Она самая. Или волк, я не разглядел.
– Знаешь, Тух-Тух, я много раз видел раны, оставленные собаками или волками. К слову, в здешних местах они не водятся. Они передохли бы от голода, для них тут нет никакой пищи.
– Ну не знаю. Значит, с чилийской станции сбежала.
– Ладно, оставим в покое фауну. Итак, как ты утверждаешь, вы расположились на базе Эррингсон?
Тух-Тух молча кивнул, почесав щеку, с которой все еще облезала кожа. Руки у него были грубыми, с широкими мозолистыми ладонями и крупными ногтями. Тиме вдруг пришло в голову, что эти руки никак не могли принадлежать бизнесмену, пусть и торговцу бытовой техникой. Такими руками можно было без вреда для собственного здоровья ворошить угли в печке или с легкостью задушить того же самого волка.
– Ты лжешь, Тух-Тух, – скучающим голосом проговорил Дильс. – И мы с тобой оба это прекрасно знаем.
Повисла напряженная пауза. Тух-Тух и Дильс с молчаливым спокойствием разглядывали друг друга, словно решили посоревноваться в гляделки. Спустя томительную минуту ожидания Тух-Тух произнес:
– Весьма грустно осознавать, что твои слова ставят под сомнение.
– Да? – Глаза Дильса вспыхнули, и он весь подался вперед, будто готовясь прыгнуть на сидящего перед ним мужчину. – Тебе грустно? Ну так изволь, я изложу тебе свои выводы. На бизнесмена ты никак не тянешь – это раз. – Извини, Тух-Тух, но ты больше смахиваешь на бродягу или авантюриста с мутным прошлым. Второе, и самое главное, – никакой базы Эррингсон на острове Горголл нет! Да, она была там раньше, но твои сведения устарели. Несколько лет назад эту станцию правительство Великобритании передало Украине, ясно? И называется она «Ахватовская». И, в-третьих, вы никоим образом не могли там осесть, и вот почему. Люди, проживающие там, являются сотрудниками научных институтов и занимаются исследованиями. Поэтому доступ туда всяким туристам и любителям приключений, к коим ты себя относишь, исключен. Ну разве что тебя нашли бы истекающим кровью и замерзающим, как мы тебя, тут уж деваться некуда и тебя бы приютили. На время. Так что свои скандинавские макароны развешивай на уши кому-нибудь другому, Тух-Тух.
После столь изобличающей правды присутствующие ожидали чего угодно: что Тух-Тух покраснеет и начнет что-то невразумительно мычать в свое оправдание; что он станет сбивчиво оправдываться или даже попробует возмутиться, но он сделал то, чего явно никто не ожидал, – расхохотался. Он просто смеялся, искренне и весело, будто услышав отличную шутку, и выглядел при этом абсолютно естественно. У Дильса округлились глаза.
– Ага, твоя правда, Дильс, – проговорил Тух-Тух. Смех оборвался так же быстро, как и начался, и многие даже подумали, не померещился ли он. – Я недооценил вас.
– Это плохо, – заметил Артур. – Плохо, что человек, которого вытащили с того света, начинает врать.
Тух-Тух с гулким звуком хлопнул себя по груди, что, вероятно, означало какую-то замысловатую клятву.
– Говорю честно, у меня есть веские основания для моего поведения, – сказал он серьезно.
Глаза Дильса в тот момент метали молнии, казалось, еще чуть-чуть, и он вцепится норвежцу в горло.
– Времени у нас много, почему бы не развлечься? – процедил он. – Послушаем еще одну занимательную историю… Как ты, например, сражался с белым медведем или с кашалотом.
– Увы, – произнес Тух-Тух. – Вы мне очень нравитесь, и я безмерно благодарен вам за то, что вы спасли меня, но… истинную причину, по которой я здесь, я вам пока не могу назвать. Я должен подумать.
Дильс опешил. Собственно, все немножко охренели от такой наглости. Костя издал презрительный смешок, Злата лишь плотнее сжала губы.
– Ладушки. Только я не сказал тебе главного, Тух-Тух, – сказал Дильс. – Ты, конечно, думай, котелок у тебя большой, но сейчас я тебе кое-что покажу.
Он вытащил из кармана медальон, который снял с мертвого верзилы на станции.
– Вот это наверняка будет для тебя интересно. Знакома эта вещица, а?
Лицо Тух-Туха изменилось, словно туча внезапно накрыла лазурно-безоблачное небо, но вот черты разгладились, и он спокойно спросил:
– Вы нашли моих друзей? Они мертвы?
– Именно так. Только смерть их наступила не от лавины, Тух-Тух. Они зверски убили пять человек, но и им досталось. Должен признаться, что если в Норвегии все мужчины наделены такой силой, как ты и твои дружки, то я очень завидую вам.
Тух-Тух оставил комплимент Дильса без внимания.
– А рация? – спросил он.
– С рацией полная жопа, – с какой-то сумасшедшей веселостью доложил Дильс. Со стороны казалось, будто он рассказывает, как замечательно провел выходные. – Ее раздолбали твои друзья из научной ассоциации. Наверное, перевозбудились от свежего воздуха.
Тух-Тух резонно заметил:
– Я-то был с вами и не имею к убийствам никакого отношения. Прошлого не вернуть. Ведь мы не знаем, что там произошло в действительности, – сказал он, но Дильс уже потерял к нему всякий интерес.