Льды возвращаются (с илл.)
Шрифт:
Я уже не относился к этому как к шутке. Я был пьян, как сказочный лес сказочной песни, я готов был свалиться столетним дубом к ее ногам.
И вдруг гадкая мысль ударила меня, словно свистящим бичом. Я уже получил пощечину за пододеяльник. Но почему она здесь? Ведь после нашей довольно долгой разлуки она ничего, решительно ничего мне не говорила.
И мы стояли с ней перед звездным алтарем, нас венчали звезды и орхидеи, брачное ложе нам приготовили черные ангелочки...
Эллен хлопотала внутри шалаша. Я сидел и,
Впрочем, было так темно, что разглядеть что-нибудь все равно нельзя. Из джунглей слышались странные звуки: чье-то мяуканье, переходящее в рычание, клекот, потом завывание, замершее на высокой лунной ноте.
Я сказал, что, может быть, надо разжечь костер. Но она возмутилась.
Я все еще не смотрел на нее. Протянул к ней руку и... отдернул.
Она рассмеялась.
– Знаменитый путешественник Марко Поло, – сказала она, – писал об удивительной стране, через которую ему привелось проезжать. Там росли деревья, кора которых была нежна, как кожа женщины...
Она сидела в темноте рядом со мной с распущенными волосами, такая же дикая и непонятная, как джунгли и ночь, и так же непонятно говорила о коже женщины, которую я только что ощутил.
– Береза, – пролепетал я. – Разве Марко Поло проезжал через Канаду?
– Березы растут не только в Канаде, – сказала Эллен. – Вы хотели бы, Рой, прикоснуться к березке?
Я хотел бы прикоснуться к Эллен, и она это знала. Меня удерживало только чувство протеста. Она сама привела меня сюда, сама заставила сделать шалаш, сама пела свадебную песню.
Какой я был олух, что не понимал этой удивительной девушки, которая стала моей женой перед звездным алтарем, с которой я познал высшее счастье на благословенной райской земле Африки, отныне для меня священной...
Рассвет был таким же внезапным.
Эллен нежилась на траве в шалаше, который знаменовал собой поэтическое представление о местонахождении рая.
Моя милая, моя несравненная и чистая жена выглядывала из шалаша, прикрываясь охапкой травы. Это был самый поразительный наряд, который я мог представить себе для белой женщины в Африке.
Она послала меня разыскивать ручей.
А когда я вернулся ни с чем, то застал ее одетой, европейской и недоступной, успевшей умыться. Черные мальчишки принесли ей воду из близкой деревни.
Мальчишки провели нас к аэродрому. Оказалось, что для этого нет нужды брести звериными тропами по джунглям.
Я любовался Эллен, я гордился ею. Она была моей женой. Конечно, мы не станем покупать фермы, а будем жить в Нью-Йорке.
Мы держались за руки.
– Я думаю, – сказал я, – что нам не так уж важно ждать здесь атомного ада. Надо поскорее удрать в Нью-Йорк.
Она усмехнулась и пожала мои пальцы.
– Глупый Рой, – только
– Разве... Разве мы не вернемся вместе?
Эллен отрицательно покачала головой.
Черные мальчишки забегали вперед, заглядывали нам в глаза.
Я нахмурился, сердце у меня остановилось.
– Все это была шутка? – хрипло спросил я.
– Нет, Рой, нет, родной... Это не шутка. Я – твоя жена. И ты – мой муж... перед звездами, перед вселенной!
– Так почему же?..
– Милый Рой, ни ты, ни я не принадлежим сами себе.
– Но друг другу?! – протестующе воскликнул я.
– Только друг другу. И будем принадлежать, какая бы стена ни встала между нами.
– Нет таких стен, не может быть таких пропастей!
– Есть такие стены, стены гор и расстояний, есть такие пропасти, наполненные водой океанов, милый Рой.
– Что ты хочешь сказать, Эллен? – в испуге спросил я.
– Ну, вот! Уже и аэродром. Так близко. А мы вчера бродили, как Стэнли или Ливингстон... Что бы подарить нашим маленьким друзьям? Ты хотел бы, чтобы у нас было столько детей?..
Она достала сумочку и сунула каждому из ребят по долларовой бумажке.
Они весело закричали и убежали, унося нежданную добычу.
Эллен грустно смотрела им вслед.
– Ну вот, Рой... Никогда не забывай этой ночи.
– Я не люблю слово «никогда».
– Никогда, – повторила Эллен. – Я тоже не хочу этого страшного слова. Мы ведь увидимся, Рой... Не знаю когда, но мы увидимся...
Я чувствовал в себе пустоту.
– Вот и самолет, который ждет меня, – указала Эллен на самолет, которого здесь не было вчера.
Я не мог ее потерять. Лучше уж найти место, где будет радиоактивный кратер...
Мы шли по летному полю, которое ничем не было отгорожено от джунглей. Навстречу нам шел тот самый штатский в темных очках, которого я вчера принял за детектива.
– Хэлло, Марта! – крикнул он Эллен. – Не хотите ли вы, чтобы самолет из-за вас задерживался?
– Я ничего не имела бы против, – ответила Эллен, с пронизывающей твердостью смотря в темные очки своего вчерашнего спутника.
– Надеюсь, джентльмен не будет в претензии, что останется один? – проворчал детектив.
– Я всегда буду с ним, – отпарировала Эллен.
– О-о! – сказал детектив и предложил мне сигарету.
Мне очень хотелось курить, свои сигареты я раздарил в джунглях, но я отказался.
– Надеюсь, – продолжал шеф в темных очках, – что вы, сэр, всегда будете вспоминать об этой ночке?
Мне очень захотелось дать ему в челюсть.
– Ты будешь писать мне? – спросил я Эллен.
Она отрицательно покачала головой.
Страшная догадка стала заползать мне в мозг, я гнал ее, как гнал вчера мерзкие мысли. Эллен молча опровергла их, как только умеет это делать женщина! О, если бы она смогла сейчас опровергнуть мое подозрение!