Лебединая песня
Шрифт:
Тут небольшое облачко прикрыло солнце. На подруг наползла тень. Жозефина, будучи от природы человеком эмоциональным, тут же мрачно сказала:
– Опять переворот. Ситуация в стране очень нестабильна. Или война.
– Вряд ли, - возразила Лили.
– Переворот еще куда ни шло, но война... С кем воевать прикажете?
– С Турцией, - заявила Мэри, тоже почему-то помрачнев.
– Турецкие политики все еще мечтают взять реванш за поражение, нанесенное им выдающимся русским полководцем Суворовым Александром Васильевичем.
– Сомневаюсь, - сказала Лили.
– Крымская Республика отнюдь не является частью Российской империи. Мы объявили о своем суверенитете еще шесть лет назад.
– Турки могли не знать этого и начать войну, будучи уверенными, что воюют с Российской империей, - высказала предположение Жозефина.
Лили не ответила. Глубоко задумавшись, она достала из сумочки пачку сигарет, предложила сигареты подругам. Нервно затянувшись несколько раз, она озабоченно обвела взглядом пустую площадь.
– О!
– сказала Лили, оживившись.
– Не кажется ли вам, коллеги, что сейчас нам сообщат важные новости?
К девушкам, воровато озираясь по сторонам, приближался коротко остриженный белобрысый солдатик. Вместо привычного глазу парадного мундира на нем была изрядно выгоревшая роба.
– Привет, девчонки!
– вполголоса поздоровался он и присел на скамейку рядом с подругами.
– У нас такое делается! Дайте закурить.
Жадно затянувшись, солдатик поведал девушкам следующее.
Не далее как вчера, то есть накануне очередных увольнительных, весь личный состав Ограниченного Контингента был построен во дворе казармы, и ему, личному составу, был зачитан приказ и.о. командующего. Согласно этому приказу, в связи с обострившейся в регионе обстановкой все увольнения отменяются впредь до особого распоряжения. Читавший приказ начальник штаба майор Пронин особо отметил, что отныне за самоволку, а тем более, как он выразился, за интимные контакты с представителями туземного населения ("это мы - туземное население?! " - ахнула Жозефина) наказание будет не в виде ареста, а в виде денежного штрафа.
– От двадцати до тридцати миллионов, - сообщил солдатик.
– Оборзели вконец!
Сразу же после построения у всех солдат изъяли находившиеся у них наличные деньги.
– Даже на курево не оставили, - пожаловался белобрысый.
Жозефина, добрая душа, тут же сунула ему пачку сигарет. Он поблагодарил и закончил свой рассказ словами:
– И у хохлов то же самое. Как сговорились.
– Война, - сумрачно заявила Жозефина, поглаживая солдатика по голове. Или все-таки переворот. Если помните, коллеги, прогноз относительно политической обстановки в стране оставлял желать много лучшего. Мнение астрологов в данном случае совпадало с мнением футурологов и политологов.
– Ни фига, - сказал солдатик и пояснил, что в случае войны или тем более переворота обязательно выдаются патроны. А тут - не только не выдали, но, наоборот: усилили караулы у склада с боеприпасами.
– Сами ничего не понимаем. Вот, девчонки, я прибежал, чтобы сказать: вечером никого не ждите. Труба дело. И патрули свирепствуют... Ну, мне пора, - он тяжело вздохнул и уставился на Жозефину.
Жозефина увела его к себе, а Мэри и Лили остались сидеть на лавочке, донельзя встревоженные сообщением белобрысого солдатика. Тем более что буквально через несколько минут это сообщение было подтверждено двумя хлопцами из морской пехоты.
Мрачная тень безработицы пала на гордо реющую чугунную птицу. Мрачная тень производственно-финансового краха закрыла солнце молодой демократии Крымской Республики.
Проводив морского пехотинца, Лили вдруг расплакалась.
– Что ж это, - пролепетала она вдруг.
– Выходит, я своего Пеленочкина больше не увижу?
8.
Младший сержант Пеленочкин в это время продолжал сидеть на "губе". Он не знал о новых приказах и потому, вспомнив, что сегодня суббота, представил себе, как в связи с его отсутствием Лили привечает в " Лебединой песне" другого. И - удивительная штука!
– Пеленочкину ровно никакого дела не было до того, с кем Лили проводила другие дни недели. Но субботу он считал своим кровным днем. И мысль о сопернике была для него непереносима.
9.
Первые признаки надвигающегося кризиса Республика ощутила уже через несколько дней после исторического приказа. Сначала министерство финансов вынуждено было прекратить оплату больничных листов. Затем выплату стипендий учащейся молодежи. Затем выплату пенсий. И наконец министр финансов распорядился временно не выдавать зарплату никому. В том числе членам парламента.
– В чем дело?
– возмущенно спросил у него председатель Республики. Почему нам не выдают зарплату?
Министр развел руками.
– Нечем, това... господин председатель, - сказал он.
– Поступления денег нет. Дыра в бюджете.
– Что-о?! Дыра?! Откуда дыра?!
– Пубхозы перестали давать доход.
Председатель, до этого стоявший, сел.
– Почему?
– потрясенно спросил он.
– Что, солдаты не хотят трахаться?
– Дело не в солдатах, - ответил министр.
– Дело в политике.
И далее он поведал председателю о том, что произошло. А точнее, чего не произошло в последнюю субботу. Кроме того, министр финансов изложил краткий прогноз на ближайшее будущее.
– Нужно принимать меры, - закончил он.
– Иначе...
Председателю ничего не оставалось кроме многократно испытанного, проверенного шага. Он его и сделал - срочно созвал очередную чрезвычайную сессию парламента. Ничего не подозревавшие депутаты тут же наперебой стали предлагать пункты традиционной повестки дня: первый - о суверенитете республики, второй - о запрещении деятельности партии, третий - об имуществе партии.
Обалдевший председатель не успел и слова сказать, как повестку проголосовали и приняли. И тотчас у микрофонов собрались очереди, правда, небольшие -человек по пять-шесть.