Лебединая песня
Шрифт:
– Держи, – сказала она, – а я схожу за тортом.
– А, вот и вы, господин Роджерс, – послышался сзади металлический голос заведующей, – как приятно, что вы пришли. Идемте же, я познакомлю вас с руководителями нашей администрации!
– С вами, Александра, хоть на край света, – галантно ответил Карл, ставя тарелочки на ближайший подоконник и подавая заведующей руку.
Аделаида не удержалась и ущипнула его пониже спины. Сильно. Очень сильно. Так, что он дернулся.
Аделаида
Аделаида взяла с тарелочки бутерброд с икрой и принялась в задумчивости жевать.
– Э-э... здравствуйте.
Аделаида подняла глаза. Перед ней стоял директор музыкальной школы, как всегда тучный, одышливый, с багровым лицом и съехавшим на сторону галстуком.
– Э-э... прекрасно выглядите... то есть, я хотел сказать, вы всегда... э... хорошо выглядите... но сегодня как-то особенно... и… – тут он окончательно сбился и замолчал.
Аделаиде стало его жалко. Она вдруг вспомнила, что он всегда, на всех совещаниях в гороно норовил устроиться рядом с нею, перед уходом подавал ей пальто и даже пару раз увязывался провожать под какими-то смехотворными предлогами.
—Хотите винограду? – предложила она, улыбнувшись.
—Э... да. Очень хочу. Спасибо огромное. Да. Очень... Изумительно вкусно!
Отвернувшись от пожиравшего виноград музыканта, Аделаида поискала глазами Карла. Это оказалось нетрудным – и не только из-за его роста, но еще и потому, что там, где он находился, толпа, как обычно, была гуще всего.
Держа в руке бокал с минеральной водой, Карл оживленно болтал с мэром. Мэр, всегда такой величественный и недоступный, сегодня явно качнулся в сторону демократизма. Судя по его виду, он был близок к тому, чтобы начать рассказывать анекдоты. Приближенные и заместители мэра (мужчины) исполняли роль античного хора. Передовая педагогическая общественность (женщины), выпив и закусив, строила мужчинам глазки и смеялась мелким грудным смехом.
Поймав взгляд Аделаиды, Карл подмигнул ей. Или, возможно, ей так показалось. Во всяком случае, и он, и мэр вдруг замолчали и уставились на нее, а потом мэр сделал знак одному из приближенных.
Приближенный поспешно выбрался из толпы и рысцой подбежал к стоящей у окна Аделаиде.
Выслушав сказанное ей, Аделаида пожала плечами, отложила недоеденный бутерброд и двинулась в указанном направлении. Следом, поспешно заглотав последнюю виноградину, двинулся и директор музыкальной школы, однако был остановлен приближенными и вежливо отведен к закусочным столам, где еще оставалось несколько бутербродов с сыром.
– Что же это вы, Аделаида Максимовна, не осведомили меня о ваших новых обстоятельствах? – с ласковой укоризной спросил мэр.
– О каких обстоятельствах? – поразилась Аделаида. В ее голове
– Ну как же, – усмехнулся мэр, – или, по-вашему, я не должен знать, что этой осенью господин Роджерс вновь посетит наш город, и, в частности, вашу школу, и привезет с собой всю лицейскую баскетбольную команду? Для соревнований и установления дружеских международных связей?
– Ах, это... ну да, конечно... извините, Иван Семеныч.
Мэр нагнулся к ней и заговорщически прошептал:
– Придется-таки отремонтировать ваш спортзал, Аделаида Максимовна. Поздравляю. Добились своего. А я вас, признаться, недооценивал... Так вот, – произнес мэр вслух, отворачиваясь от Аделаиды, – о чем я? Ах да, приходит, значит, Штирлиц к Мюллеру и говорит...
Аделаида потихоньку отползла за спины и вернулась к своему подоконнику.
Праздник между тем продолжался. В толпе отсмеялись последнему рассказанному мэром анекдоту и налили себе еще по бокалу. Директора музыкальной школы вытащили из-за стола, дали в руки аккордеон и велели грянуть «нашу любимую».
– Огней так много золотых... – высоким, нежным тенором повел музыкант, и могучий, слаженный хор учительских голосов подхватил:
– На улицах Саратова-а-а...
– Хорошо поют, – одобрил Карл, усаживаясь на подоконник рядом с Аделаидой.
Аделаида опустила голову.
– Спасибо тебе… за спортзал, – чуть слышно из-за пения произнесла она.
– Не за что, – сказал Карл, оглядываясь по сторонам, – кажется, где-то здесь был виноград.
Аделаида опустила голову еще ниже.
– Ну, ты же ушел... и я подумала... в общем...
– Так, – сказал Карл некоторое время спустя, – значит, пока я добывал для тебя спортзал, ты скормила мой виноград этому... баянисту?
Аделаида закрыла лицо руками и всхлипнула.
– Никогда больше так не делай, – сказал Карл.
– Не буду, – клятвенно пообещала Аделаида. Она приготовилась всхлипнуть еще раз, но, взглянув на него сквозь раздвинутые пальцы, не выдержала и прыснула.
А потом они стали осторожно пробираться к выходу.
– Зачем вы, девочки, красивых любите.. – с искренним, неподдельным чувством выводил им вслед аккордеон.
* * *
... – Карл?
– М-м?
– Карл, а ты в самом деле приедешь к нам осенью?
Карл зевнул и приоткрыл один глаз.
– Если меня пригласят.
Аделаида перекатилась на живот и ткнулась холодным носом ему в щеку.
– Если пригласят... лето без тебя покажется мне вечностью!
– Почему – без меня? – удивился Карл. – Июль мы проведем в Альпах, а в августе поедем в Париж. Хотя, – поправился он, заметив выражение ее лица, – в Париж лучше ехать зимой, в августе там будет слишком многолюдно.