Лебединое озеро Ихтиандра
Шрифт:
– Я от тебя уйду! Навсегда!
– Напугала ежа голой жопой, – засмеялся муж, – вали поскорей! Ты на свою мамашу похожа. Она все Ивану Петровичу говорила: «Не разговариваю с тобой, муж любезный, неделю» – и молчала. Думала, он мучается, переживает. А тесть от счастья чумел, наконец заткнулась, гидра! Он жену иногда специально злил, чтобы отдохнуть. Доведет супружницу до слез, та с ним общение прекратит, а тестю кайф. Молодец Иван был!
– Брешешь! Папа не такой, он маму любил! – возмутилась Зоя. – Не погань его память грязным языком! Ой! Перестань!
– Я
– Витенька, – залебезила супруга. – Ну почему человеку телефон врача не дать? Он же его в объявлении сам дал, секрета нет!
– Дура! Я не о докторе пекусь! А о нашей семье, – рявкнул Виктор, – ты на кассе сидишь, с деньгами работаешь, я больного начальника вожу. Ладно будет, если на службе выяснят, что у нас родственница придурковатая была?
– Ой! – испугалась Зоя.
Муж начал успокаиваться.
– Во-во! Думай дальше. Чего сюда эта баба приперлась?
– Профилактику коляске делать, – пропищала Зоя.
– Дура!
– Ой!
– Начала на меня наезжать со своей ревностью, – зашумел Витя, – я за пивом попер, потом Сереге помог. Недосуг было поразмыслить. А потом-то допер. Нечистое тут дело. Не в коляске интерес, не из фирмы гостья.
– Ой! Ой! Ой! – повторяла Зоя. – Откуда же?
– Дура! – стереотипно отреагировал муж. – У нас сокращение! А я вожу самого босса! Многие на мое место зарятся: оклад, паек, соцпакет, да еще я генерального обо всем попросить могу.
– Ой! Ой! Ой! – твердила Зоя.
– Эту бабу послали на меня компромат собирать, – тянул Витя. – Небось на мое место Пашка нацелился, а ты и рада стараться. Выложила ей про Тоньку! Телефон дала. Знаешь, че дальше будет?
– Не-а! – всхлипнула жена.
– Дура! Позвонит Пашка врачу, тот и скажет: «Лечил их девчонку, совсем она больная! Со съехавшей крышей! Небось у них в семье все с кривым мозгом!»
– Ой! Ой! Ой! – выводила Зоя.
Витя продолжал пугать недалекую супругу:
– Расскажет Павел это нашему главному по персоналу, и меня уволят. Дотумкала, что наделала?
Зоя заплакала.
– Ладно, успокойся, – проявил жалость муж, – дура!
– Витюша, – вкрадчиво произнесла Зоя, – жарко у нас! Я, пожалуй, футболку сниму.
– Снимай, коли простудиться хочешь, – буркнул хозяин, – сентябрь дождит, отопление еще не включили. По мне так просто колотун стоит. Во, ты мурашками пошла, кожа как у дохлого гуся.
– Лучше на бюстик посмотри, – кокетливо пропела Зоя.
– Сто разов видел.
– Этот нет, я его вчера купила, со скидкой взяла. И расстегивается вот тут! Хочешь проверить?
До Вити с запозданием дошло, что супруга не просто так стащила верхнюю одежду.
– Не сейчас, Зой, настроения нет.
– Ты другую нашел! – немедленно ударилась в агрессию жена. – Вчера ты сразу заснул, в воскресенье на поясницу жаловался, в субботу футбол глядел!
– Не начинай, – попросил Витя, – я пиво пил, стиралку таскал, устал. И наши проиграли, так я совсем расстроился.
– Разлюбил меня, – хныкала Зоя.
Она великолепно
– Не ной, – вздохнула тот, – сказано сто разов. Одну тебя люблю, дуру. И бюстик красивый!
– Тогда сними его с меня, – игриво произнесла Зоя.
Я отошла от двери и спустилась вниз, ощущая, как нарастает боль под мышками. Вот теперь у меня отпали последние сомнения: Леру и Антонину убили. Осталось выяснить незначительные мелочи. Кто? Почему? Зачем?
Опираясь на костыли, я медленно брела к машине и вдруг поняла, что улица Ченкова является продолжением переулка Бородкина. Вон там впереди перекресток, упираясь в который улица меняет название. До светофора она носит имя Ченкова, а потом – Бородкина.
Назарова и Зоя живут в одном микрорайоне, а сберкасса, в которой они работают, вероятно, тоже расположена недалеко. Вроде Анна Николаевна упоминала, что ходит на службу пешком.
Я влезла в джип, погладила обрадованных Рипа с Афиной и поехала к зданию, где жила Валерия. Вот только на этот раз Анны Николаевны дома не оказалось. Я вернулась в машину и призвала на помощь логику. Сейчас в столице пруд пруди банков. Может, я ошибаюсь, но вроде бы основная их масса принимает коммунальные платежи. Вот только Зоя произнесла слова «сберегательная касса». Так говорят, если имеют в виду Сбербанк. Он являлся в советские времена монополистом. Отлично помню плакат, украшавший стену кафедры, где я работала: «Храните деньги в сберегательной кассе». Зачем его повесили в нашем институте? Все и так знали, где можно завести сберкнижку, альтернативы не было.
Я включила мотор. Значит, мне нужно отделение Сбербанка. Надеюсь, Анна Николаевна сейчас на службе.
Джип медленно покатил вдоль тротуара, я во все глаза рассматривала пейзаж. Когда доехала до перекрестка, увидела на перпендикулярной улице зеленую вывеску и повернула руль. Молодец, Дашенька, теперь иди внутрь.
Первая, кого я увидела в небольшом зале, была Анна Николаевна, сидевшая за окошком с табличкой «Прием платежей от граждан». Отделение оказалось меньше, чем кухня в Ложкине, там было всего-то три сотрудницы и ни одного посетителя. Я подошла к столу с бланками, взяла один, написала на нем номер телефона психотерапевта и нацарапала короткий текст: «Надо поговорить. Психолог посоветовал обратиться к вам. Хотите обсудить дело при коллегах? У меня громкий голос и четкая дикция».
То ли Анна Николаевна не узнала меня, то ли умела держать себя в руках, но она взяла бумажку, прочитала ее, подняла глаза, помолчала и крикнула:
– Девочки, отпустите меня поесть?
– Ступай, Аня, – ответила шатенка, – мы вдвоем справимся, народу никого.
Едва мы очутились на улице, как Назарова сказала:
– Ну, что еще надо? Настоящее преследование получается. Сначала домой приперлись, теперь на работу!
– Здесь есть поблизости кафе? – мирно спросила я.
– Нет у меня денег и времени, чтобы на улице жрать, – схамила она.