Лёд Апокалипсиса 2
Шрифт:
Думаю, из «языка» вытряхнули всю, какую только возможно, информацию. Краткие выводы озвучил лидер чеченцев.
— Шестьдесят девять солдат врага. У сорока, примерно, разнообразное огнестрельное оружие. В основном полицейские пистолеты, калашниковы, охотничьи ружья. Их главарь мерзкий шайтан, объявил себя пророком Мусой, восставшим из мертвых чтобы возглавить выживших. Большая часть людей вокруг него, в здании РОВД. Через туннель в снегу они перетаскивают запасы местного магазина. Те воины ленивы, трусливы и слабы, но их защищают стены. Есть ещё полевой командир по прозвищу Лучник.
«Совет в Филях» был долгим. Адам Султанович пользовался непререкаемым авторитетом, но был мудр, дал высказаться всем, в том числе и мне.
Я предложил не ждать основную массу, немедленно выдвинуться нам с Кюрой вперёд, тем более что маршрут и местность нам наиболее знакомы, закрепиться и осмотреться. Если получится, устроить диверсию.
— Кюра, готов уже выходить? Хорошо, но никаких диверсий. Вы выдадите нас с головой.
— А если мы нападём и позволим погнаться за нами. — упрямился я. — Они решат, что мы просто агрессивные одиночки.
— Ты упрямый, Антон. Выманить, оттянуть на себя? Не такая и плохая мысль. Но без нас, ничего не предпринимайте. Жаль нет связи.
Впрочем, судьба иногда сама бросает игральные кости, не дожидаясь пока игроки сядут за стол.
Сутки спустя, огибая по громадной дуге Родимов, где-то на западной окраине, мы столкнулись с хорошо подготовленной группой зэков. По моим прикидкам от основной базы их отделяло километров семь.
Кюра смотрел на них в бинокль, я ради такого случая достал окуляр «никон».
На виду девять человек, и они хорошо вооружены.
— Группа Лучника? — спросил я Сокола, хотя и понимал, что он тоже знать наверняка не может. Просто сравнивал ощущения.
— Банда. И их должно быть больше, — не отрываясь от бинокля процедил Кюра.
— Попробуем?
— Правильно командир сказал, дерзкий ты.
— Он говорил про отвагу!
— Ну конечно…
Небольшой комплекс зданий. Крупное хозяйство, или автомастерская. Прятался за неровностью одного из сооружений.
Зэки не стояли статично. Они что-то выковыривали из занесенного снегом кубического строения. Периодически били немолодого бородатого мужика. В какой-то момент, его повалили в снег и пару раз пнули ногами. Когда по моим прикидкам «стоя» оказались только плохие парни, закатил в середину толпу две гранаты. Выдохнул. Спрятался. Бахнуло знатно, почти синхронно. Молниеносно, не дожидаясь, когда свист в ушах пройдёт, высунулся, оценивая обстановку. Какой-то зэк чуть в стороне покачивался и держался за лицо. Прицелился в середину силуэта и трижды выстрелил одиночными из АКСУ. Готов. И почти сразу же узнал, что гранатой я победил не всех. Нестройных хор из по меньшей мере трех автоматов принялся палить в мою сторону из недр грузового гаража.
Задачи
Бегу. Позади оглушительный свист. Соблазн обернуться был, но это на мгновение замедлит меня. Доля секунды, быть может, отделяет меня от смерти. Поравнявшись с заправкой, падаю, придерживаю автомат повыше и шустро ползу в сторону, одновременно поглядываю за спину.
Гонятся. Пять человек. Бегут размашисто, резво, остервенело.
Привалившись к пластиковой обшивке рекламного щита, что есть мочи, ору.
— Не стреляйте, фраера! Волки позорные! Членососы опущенные!
Перезаряжаю, дрожащей рукой устанавливая запасной магазин. Секунда, вторая, третья. Дьявол, мне кажется, я уже слышу их дыхание.
Резко и зло. Тах-тах. Тах-тах. Тах-тах-тах. Наклоняю голову. Кюра стреляет с крыши заправки, хладнокровно, уверенно и неотвратимо. Орал я, собственно, зачем? Подавал сигнал что условно в безопасности. Но он не спешил сразу стрелять, подпускал поближе, прекрасно зная с какой скоростью и точностью кого и когда застрелит. Тах. Тах-тах-тах-тах.
Смотрю из-за угла. Кто-то шевельнулся, Кюра снова стреляет. На лице никакой гримасы. Спокойный, уверенный и деловой вид. Перезаряжает, досылает патрон, смотрит, кивает мне стволом чтобы полз проверять.
Пока встал и добрался, выживших нет. Зато на месте взрыва гранаты покачиваясь бродит бородатый дядька, тот, которого били. Лицо в крови, глаза смотря зло.
— Добиваете?
— Проверяю, — огрызнулся он.
— Есть там кто живой?
— Один. Только весь покоцанный.
— Сойдёт. Нам же его не женить. Главное, чтоб язык на месте.
Вяжу выжившего, обшариваю карманы. Аккуратно приходит Кюра, взглядом сканирует все поверхности. Бородач присаживается покурить. Губы разбиты, на зубах пузыриться кровь. Несмотря на то, что его избили, вид поверженных врагов его вполне удовлетворяет.
— Это группа Лучника, любезнейший? — аккуратно спрашиваю я.
Он пожимает плечами. Из полуприкрытой боковой двери на миг показывается детское лицо, что не укрывается от бдительного Сокола. Впрочем, он переводит взгляд на избитого, снова на дверь. Что-то для себя решает.
— Я Антон, это Кюра. Расскажите, хоть, что знаете.
— Меня Набиль Сахири зовут, — он делает неопределенный жест. — А эти. Упыри, которые нас одолевают, пока мы прячемся… Страх Родимова. Днём не выходим. Сегодня пришли за мной. Это не случайность, узнали про пинцгауэр.
— Пинц… что?
— Раз вы не с ними, значит, наверняка не такие мудаки, — он кивает в сторону открытого воротного проема, в темноту. — Видели заправку? Моя. И автосервис мой. Кафешка тут была, шиномонтаж для дальнобойщиков. Кальян, комнаты отдыха и медитации, банька, номера для сна. Только без разгульных девок, у меня всё строго. Я же и сам тут живу, с дочкой. Последние два месяца пытаюсь просто выжить. А до всего этого единственное моё хобби рыбалка. Ну, кроме бизнеса, который все силы забирает. А в гараже пинцгауэр. Он для поездок. Есть свет?