Лед и пламень
Шрифт:
Мужчина по имени Билл поднял взгляд, его грязное лицо исказила гримаса отчаяния.
– Но кто тогда?
Роллан окинул взглядом толпу торговцев, музыкантов и странников, собравшихся поглазеть на драку. Всем было любопытно узнать, кто же вор. В лагере воцарилась тишина.
Взгляд Роллана остановился на долговязом юнце в белой накрахмаленной рубашке и с шейным платком: повернувшись к толпе спиной, он осматривал колесо телеги. Роллан нахмурился.
– Я бы вон того щеголя проверил, – кивнул на него Роллан.
Тарик схватил юношу за руки и завел их ему за спину.
– Ты чего делаешь? – завопил щеголь.
– Колесо это, конечно, очень занятное, – сказал Роллан, – но уж, наверно, не настолько, чтобы не заметить потасовку в лагере? Или ты пытаешься не привлекать к себе внимания?
Мейлин вместе с одним торговцем обыскали юношу. В сапоге у него Мейлин нащупала какую-то выпуклость, просунула руку в голенище и достала увесистый кожаный мешочек с монетами; завязки были обрезаны. Она бросила кошель Роллану.
Юноша стал вырываться, извергая проклятия. Мейлин сжала кулаки. Пламя в ней вспыхнуло – того гляди, сожжет изнутри, если она не нанесет удар, не сотрет с лица земли Пожирателя и его приспешников. А пока, пожалуй, и этот воришка сойдет. Но Тарик держал его крепко, и Мейлин выдохнула, разжав кулаки.
Роллан приложил мешочек к поясу Билла и сравнил обрезанные ремешки.
– Мне кажется, один в один, – сказал Роллан и вернул кошель хозяину.
– Спасибо, – благодарно прошептал Билл, прижимая пропажу к груди.
– На предыдущем перепутье тоже кого-то ограбили, – сказала пожилая женщина в одежде для верховой езды, с забранными назад седыми волосами. – Это тоже твоих рук дело, Джерек?
Человек, которого она назвала Джереком, все извивался в железной хватке Тарика.
– У торговцев есть кодекс чести! – сказала женщина. – Ты его нарушил. Отныне ты изгнан из этого каравана и тебе запрещается вести торговлю на Севере.
Джерек хотел было возразить, но с десяток торговцев встали у женщины за спиной – одни скрестили руки на груди, другие достали оружие. Тарик отпустил вора. Джерек чертыхнулся, схватил из телеги узелок и убежал прочь.
Когда Мейлин и Роллан пошли в свой лагерь, Билл и его друг пожимали друг другу руки.
– Грабеж и потасовка в лагере – самое то, чтобы нагулять аппетит перед ужином, – сказал Роллан.
Мейлин замедлила шаг и поравнялась с ним. Она открыла было рот, чтобы ответить что-нибудь остроумное: тогда Роллан рассмеется или подколет ее, и у них завяжется разговор, который затянется на несколько часов кряду. Но язык словно отнялся – в горле пекло от волнения и тревоги. Мейлин ускорила шаг, обогнав Роллана, и направилась к их лагерю.
Впереди она увидела Конора: он лежал, прислонившись спиной к своему волку Бриггану, и гладил его по голове. Майя, лежа на животе, держала на ладони свою огненную саламандру Тини и серьезно с ней беседовала.
Все Зеленые Мантии разговаривали со своими духами зверей, но Майя-то оживленно общалась с нарисованной ящерицей! Возможно, она сошла с ума, но по ней не поймешь – настолько она спокойная и умиротворенная. Чего не скажешь о Мейлин.
Вдруг Джи поможет… нет! Мейлин сжала кулаки, отгоняя непрошеную мысль. Да, Джи ее точно успокоит. Но Мейлин не хотела покоя. Она хотела сражаться! Пламя в ней разгорелось еще горячее, опаляя грудь и горло. Мейлин зажмурилась, чтобы не заплакать, и снова увидела все тот же образ: ее недвижный отец, глаза его померкли.
Горло сжалось от подступивших рыданий. Мейлин открыла глаза и высвободила Джи.
Панда опустилась на землю, обернулась и посмотрела на Мейлин. Выглядела Джи, как всегда думала девочка, просто уморительно: тело белое, а лапки черные, будто на них не хватило краски, глаза, обведенные черным, как бы опущены вниз, словно ей грустно. Все в этом зверьке было округло – ее так и хотелось обнять. Мейлин собралась было снова рассердиться, что ее дух зверя не свирепый хищник, всегда готовый к бою, а безобидная панда.
Но Джи настойчиво смотрела на нее своими серебристыми глазами. Мейлин встретилась с ней взглядом, вдохнула – и внезапно все вокруг словно замедлилось.
Мейлин чувствовала, что ветер холодит ей руки, видела, что над головой раскинулось бархатно-синее вечернее небо. Шум распался на отдельные звуки, и она легко отделяла голоса от журчания воды в реке. Слышно было даже разговоры в лагере, шаги Роллана за спиной, а вслед за ними – чью-то быструю поступь, скорее даже бег.
Мейлин обернулась. На самом деле время не замедлилось. Это она, окутанная покоем Джи, так остро ощущала каждое мгновение, что все будто придержало ход.
Роллан улыбнулся ей.
– Что? – спросил он.
Роллан не видел, что его нагоняет Джерек с длинным изогнутым ножом в руке. Он метил прямо Роллану в спину.
– Роллан! – закричала Мейлин.
Спокойствие, исходящее от Джи, до сих пор ее обволакивало. Роллан не успел даже оглянуться – Мейлин уже нашла под ногой камень, подкинула сапогом, поймала и швырнула, попав Джереку в плечо.
Ошарашенный, Роллан попятился, едва не напоровшись на нож Джерека. Но Мейлин уже бежала вперед. Оставшееся расстояние она буквально пролетела, врезавшись в Джерека и сбив его с ног. По тому, как он двигался, она заметила, что сражаться его не учили – зато он кипел от злости и размахивал огромным ножом. И так просто он не сдастся.
Он замахнулся. Нож медленно приближался к шее Мейлин, и она будто увидела траекторию его движения, словно ее начертили в воздухе. Пригнувшись, она легко увернулась и врезала Джереку по почкам. Он сложился пополам, а потом снова замахнулся.
Теперь она ударила его в грудь, а потом под дых, затем резко стукнула по руке ребром ладони. Он выронил нож. Держась за свое запястье, он в страхе смотрел на нее. Потом развернулся и убежал прочь.
Роллан глядел на нее в полном изумлении. Волна спокойствия, исходившая от Джи, рассеялась, и время снова устремилось вперед в привычном темпе.