Лед и пламень
Шрифт:
Остальные волки из стаи окружали Бриггана – пятеро на одного. Конор побежал ближе к волкам; поскольку Бригган был на воле, скорость Конора возросла. Когда он мчался вперед, сжимая в руке свой посох, он ощущал небывалую силу в ногах, трава приминалась под его размашистыми шагами. Сердце бешено колотилось.
Но прежде чем Конор приблизился к волкам, вожак стаи перестал рычать. Опустив голову и едва не касаясь носом земли, он бегал по кругу, словно гоняясь за своим хвостом. Конор удивился: вожак стаи покорился какому-то одинокому
Вожак взвыл и отступил в лес, остальные волки побежали следом.
Бригган подошел к Конору и подставил ему свою крепкую шею, чтобы тот его почесал и погладил.
– Молодец, Бригган, – похвалил его Конор. – Спасибо.
К ним подошли пастухи. От удивления они вытаращили глаза.
– Голубоглазый волк, – проговорил один. – Это же Бригган, да? Ну, тот самый Бригган.
Конор кивнул. И наконец-то пастухи заговорили и принялись пересказывать друг другу все легенды, которые слышали о Бриггане. Один из них взял Конора под руку и сказал:
– Пойдем, расскажем об этом Старику Хеннеру, ему интересно будет.
И, оставив своего товарища сторожить стадо, юноша побежал с Конором к маленьким воротцам в стене, окружающей селение.
– Хеннер, ты ни за что не угадаешь, что сейчас случилось! – закричал пастух человеку, стоящему за стеной. – Наше стадо оленей спас Бригган! Сам Бригган!
И он принялся пересказывать, стократ приукрашивая свой рассказ.
Сквозь маленькое оконце в воротах было видно, что Хеннер улыбается.
– Бригган! Ну и ну! А что вы тут делаете, молодые люди?
– Нам нужно встретиться с вашим правителем или… – Конор осекся. Городок был слишком маленьким – вряд ли им владеет какой-нибудь знатный вельможа вроде герцога Трансвикского. – У вас есть главный? Дело важное.
Тарик и остальные тоже подошли к воротам. Хеннер оглядел всех.
– Пиа не принимает гостей, – покачал он головой.
– У нас есть подарки для Пии и ваших жителей, – сказала Абеке, доставая из своего мешка два железных котелка и три ножа.
Хеннер вытаращил глаза. Конор заметил, что пуговицы на рубашке Хеннера, равно как и нож у него на поясе и пряжка на ремне, выточены из оленьего рога. Даже петли на воротах были кожаными. В этом городе, отрезанном от торговых путей, не хватало железа.
– Еще у нас есть вести, – сказала Мейлин. – Мы хотим предупредить главу вашего города об опасности и передать кое-какие сведения. Думаю, мы сможем вам во многом помочь. И, разумеется, уедем, как только вы попросите.
Хеннер обдумал слова Мейлин, поглядел на железную утварь в руках у Абеке и на Бриггана, сидящего возле Конора.
– Ну… – заговорил он наконец.
– Ой, да пусти ты их ненадолго, – не выдержал пастух. – К нам никогда не приезжают гости, а ты бы видел, что вытворял Бригган! Сам Бригган!
Хеннер улыбнулся и открыл ворота.
– Ладно, наверно, ничего
– Молодчина, – едва слышно шепнул Тарик Конору.
– Мы много не торгуем, – сказал Хеннер, ведя их по узкой дорожке. – Наши жители держатся особняком. Живут себе тихо.
Тут откуда-то послышался громкий хохот, и Конор испуганно вздрогнул.
– Не так уж тихо, – пробормотал Роллан.
Они проходили мимо маленького парка, засаженного люпинами, тюльпанами и лютиками. На скамье, сколоченной из деревянных дощечек и оленьего рога, сидели и болтали три девушки – это они так громко смеялись. Как и пастухи, они тоже были белокурыми, высокими и стройными. Впрочем, Хеннер, Старик Хеннер, который называл их «молодыми людьми», тоже был не намного старше пастухов. Конору пришло в голову, что, возможно, все они родственники друг другу.
Дальше на их пути встретилось маленькое кладбище, возле которого росла древняя плакучая ива.
– Гляди, – прошептала Мейлин. – На надгробиях выбиты имена, а дат нет.
Конор кивнул, но он не понял, о чем говорит Мейлин. Он никогда раньше не видел кладбищ и не понимал, чем необычно отсутствие дат.
Дома походили один на другой: все они были продолговатые и узкие, фундамент построен из серых камней, сами дома – из дерева и выкрашены красной краской. Крыши были крыты древесной корой, а печные трубы сложены из массивных неровных камней. Отличались дома друг от друга только ставнями и дверями: на каждом жилище был свой причудливый резной орнамент – цветы, деревья и леса, а еще часто встречался огромный полярный медведь.
В городе не было дорог, не видно было и лошадей или телег. Ровные тропинки, вившиеся между домами и небольшими парками, были посыпаны мелкими камешками. Просторную и открытую деревенскую площадь с ярко-зеленой лужайкой окружали тропинки и клумбы с тюльпанами.
Конор замедлил шаг и поравнялся с тремя своими друзьями. Теперь рядом с Хеннером шли Тарик и Майя.
– Красивая резьба, – Конор кивнул на ставни. – И откуда только у пастухов и фермеров время на эти художества? У меня дома главное было набить желудок.
– Им, похоже, времени на все с лихвой хватает, – проговорила Абеке, наблюдая за парочкой, которая прогуливалась по тропинке, держась за руки.
– Может, это затерянный град резчиков по дереву? – предположил Конор.
– Затерянный что? – поднял брови Роллан. – Каких еще резчиков?
– Ну, как в песне, – пояснил Конор и запел: – «На севере во граде Ледяном, что высекли из льда и снега, от ветра спрятавшись, чтоб он их не сгубил…»
– Это просто песня, – перебила его Мейлин. – Думаешь, все, о чем в песнях поется и в стихах рассказывается, было на самом деле? Раз так, то я жду не дождусь, когда же наконец встречу «пятнистого жирафа, который носом заглатывает свиней».