Лёд и пламень
Шрифт:
— Да. Вернее, мой отец был итальянец. А я родился здесь, в Нью-Йорке.
— А-а, — протянул Хэдриан. — Понятно.
Лесли вспыхнул.
— У меня нет предубеждения против англичан, мистер Боултон, — заявил он высокомерно, не желая ни на миг переходить к обороне.
— Вы просто не хотите, чтобы ваша дочь вышла замуж за одного из них?
— Нет. Не хочу, — сказал Лесли прямо.
— По правде говоря, я думал, что это ее личное дело, — произнес Хэдриан, изо всех сил сдерживая гнев. Он знал, что Лесли Вентура станет главным камнем преткновения, но в то же время надеялся, что на него окажется возможным воздействовать
Лесли глубоко вздохнул, в свою очередь тоже стараясь успокоиться.
— Да, конечно, это ее дело, — наконец согласился он, и все услышали, как Мэрион вздохнула с нескрываемым облегчением. — Но мне небезразлично, сколько денег ей дать. И какой работой я позволю ей заниматься.
Так вот как обстоит дело, подумал Хэдриан устало. Нет сомнения, что Лесли Вентура принимал его за «золотокопателя», охотника за богатым приданым.
— Какое это имеет значение сейчас? — проговорила Мэрион раздраженно, и Хэдриан удивленно посмотрел на нее. Как это она, с ее быстрым умом, не схватила сути. И тут же осознал, почему она не поняла, — потому что даже не допускала мысли, будто он охотится за ее деньгами. Он ощутил внезапный прилив нежности к ней.
— Целую пальчики твоих ног, — произнес он с шутливой нежностью, и Мэрион посмотрела на него с изумлением. Ее пальцы в дорогих лаковых туфлях непроизвольно изогнулись, и она смущенно улыбнулась. Ей очень нравилось, когда он целовал ее пальцы, как они обнаружили совсем недавно.
Лесли сердито закашлял. Манеры этого наглеца англичанина начинали выводить его из себя. Как он смеет разыгрывать здесь любовника его дочери, прямо у него под носом, черт побери!
— Хотелось бы знать, долго ли вы останетесь поблизости, если Мэрион перестанет быть моей наследницей? — спросил он ледяным голосом.
— Недолго, — ответил Хэдриан, и все замерли в немой сцене.
Мэрион растерянно посмотрела на него. И неуверенно переспросила:
— Недолго?..
— Конечно нет, — мягко повторил Хэдриан. — Если ты не будешь наследницей, ты, наверное, захочешь основать наше собственное дело. Но я сомневаюсь, что мы сможем осуществить это здесь, в Нью-Йорке. Во всяком случае, — добавил он, взглянув на Лесли, — при нынешнем положении вещей. Но мы сможем сделать это где-нибудь в другом месте. В Йоркшире, например. Или на Западном побережье, если ты захочешь остаться в Америке.
Глаза Мэрион засияли от удовольствия и благодарности. Он сказал так мало и вместе с тем так много. Начать с того, что он признал ее независимость и силу. Но главное, он сказал «мы». Одно это стоило миллионов. И он не призывал ее порвать семейные и национальные связи ради уз любви. Хотя она пошла бы на все ради него. Зная, что и он сделал бы для нее все, что угодно.
— Красиво звучит, — процедил Лесли. — Но только я сомневаюсь, что это реально и хорошо продумано.
Хэдриан оторвал взгляд от Мэрион и перевел на ее отца.
— Я бы не хотел, чтобы мы с вами стали соперниками, — проговорил он и добавил спокойно, заметив на лице Лесли самодовольную улыбку: — Ради Мэрион.
— Скажите лучше, ради самого себя, — мрачно поправил его Лесли.
— Нет, — ответил Хэдриан твердо. — У вас нет того, чего я хочу.
Лесли хмыкнул с явным недоверием.
— Нет? Да у меня миллионы долларов. Сотни миллионов. Вы не хотите денег?
Хэдриан улыбнулся.
— В каждый конкретный момент, мистер Вентура, вы можете жить только в одном доме, носить только один костюм, съесть только один обед, ездить только в одном автомобиле. А все это и я могу обеспечить для себя и для Мэрион. Она и сама может обеспечить этим себя — она ведь умная, одаренная, сильная. Нам не так уж и нужны ваши миллионы, мистер Вентура. — Он говорил спокойно, ни разу не повысив голоса, но Кэрол и Мэрион слушали его как завороженные. Он в самом деле говорит то, что думает, поняла Кэрол. А у Мэрион слезы подступили к горлу от гордости и счастья. О Боже, как она любит его!
— И вы думаете, я вам поверю? — спросил Лесли, и лицо его покраснело от гнева. Глядя в ясные смелые глаза англичанина, он, может быть, впервые в своей жизни почувствовал себя совершенно растерянным.
— Нет, — сказал Хэдриан твердо. — Я не думаю, что вы мне поверите. И очень сожалею об этом.
— Побереги свою жалость для себя, Боултон! — прорычал Лесли, чей взрывной итальянский темперамент наконец-то вырвался наружу. — И для моей дочери тоже. Потому что из-за твоих происков и твоей алчности я вынужден теперь лишить ее поста моего специального помощника. — Говоря это, он чувствовал себя пристыженно. Ведь он взвалил вину на Хэдриана, тогда как сам еще раньше решил дать Мэрион отставку. Это умаляло его в собственных глазах, но ярость стала только сильней. — Убирайся из моего дома! — проревел он, вскакивая на ноги.
Мэрион тоже вскочила.
— Папа! Если Хэдриан уйдет отсюда, я сделаю то же самое. И ни один из нас не вернется сюда.
Кэрол съежилась в кресле, открыв рот от испуга и не решаясь произнести ни слова.
— Делай как хочешь, но можешь тогда убираться из «Вентура индастриз», — выкрикнул Лесли первое, что пришло ему в голову. Он попросту не мог поверить, что дочь предпочтет ему англичанина. — Я собирался предложить тебе пост главы…
— Да подавись ты своим постом! — почти провизжала Мэрион.
— С чесноком и луком, а также солью и перцем, — добавил Хэдриан, и Кэрол Бэллинджер, чьи нервы сдали в этот момент, разразилась истерическим смехом. У Мэрион затряслись губы.
— Папа, — начала она умоляющим голосом, но Лесли уже не владел собой. Этот англичанин посмел смеяться над ним. Ему хотелось убить наглеца. Он резко отвернулся от них и, отойдя к окну, уставился на улицу.
Хэдриан посмотрел на его напряженную спину, на красную от прилива крови шею и почувствовал, что потерпел поражение. Все, что он сделал, было неправильно. Но какая альтернатива? Позволить этому человеку восторжествовать над ним? Что за жизнь была бы после этого для Мэрион и для него самого?.. А каково ей сейчас? Она любит своего отца, и Хэдриан это знал. Он посмотрел на нее, и она заметила выражение подавленности в его глазах. Подойдя к нему, она обвила его руками за плечи.
— Я люблю тебя, — сказала она. — Пошли.
Хэдриан кивнул. Он взглянул на Кэрол, которая лишь безмолвно покачала головой, взглянул на Лесли, молча стоявшего спиной к ним, и, обняв Мэрион за талию, вышел с ней из комнаты. Когда дверь за ними со стуком закрылась, Лесли сгорбился. Он двигался и чувствовал себя как старик.
— Ушли? — спросил он глухим голосом.
— Да, — ответила Кэрол. — Они ушли.
— Прекрасно. — Лесли с трудом ворочал языком. — Я не желаю, чтобы ее имя впредь упоминалось в этом доме.