Лед как пламя
Шрифт:
Помост, расположенный справа от коридора, из которого я только что вышла, украшен белыми шелками и букетами винтерианских растений: вечнозелеными ветвями и молочными подснежниками. Свежий аромат сосны и медовый аромат цветов переплетаются в хрустящем морозном воздухе, пропитывают его, воспаряя к потолку, и наполняют меня мыслями о Винтере.
Царящая здесь атмосфера моего королевства слегка подпорчена ожидающими меня у помоста Ноумом, Тероном и королевской четой из Отема. Мне удавалось избегать Терона после нашей утренней встречи: то я была в своей комнате, то на цокольном этаже. Сейчас я вижу в его глазах вопрос,
Сосредоточься. Дыши.
В отличие от Ноума отемнианцам хватило такта и порядочности оставаться в своем королевстве. Они не беспокоили нас, давая набраться сил, поэтому я с ними еще не встречалась. Король Каспар Абу Шази Акбари из королевского рода отемнианцев, чей накопитель подчиняется женской королевской крови, и королева Николетта Ум Шази Акбари, брак с которой принес Отему долгожданную наследницу после двух поколений, когда рождались одни сыновья.
Каспар так пристально наблюдает за мной, что я боюсь ненароком споткнуться и растянуться на полу. У него темные волосы до плеч, кожа теплого коричневого оттенка и глубокие черные глаза. Он облачен в золотистую поблескивающую тунику и рубиново-красные штаны — слишком простое одеяние для короля. Однако тонкая подвеска из золотых листьев в черных волосах красноречиво заявляет о его положении.
Николетта ослепительно улыбается мне. Ее русые волосы мягкими волнами струятся по плечам и кажутся совсем светлыми по сравнению с черными как ночь волосами ее отемнианских подданных. Голову венчает рубиновый венец с россыпью свисающих драгоценных бусин. Крепящееся к венцу сзади красное покрывало спускается по спине, сливаясь с кроваво-красным платьем, украшенным рубинами и золотым цветочным узором.
— Большая честь для меня…
Я вздрагиваю. Взошедшая на помост Дендера зычным голосом водворяет тишину: затихает музыка, замолкает гомон голосов. Все поворачиваются к нам лицом.
— …представить вам спасительницу Винтера…
Несса тянет меня за руку, подпрыгивая от возбуждения, но я не разделяю ее радости. По другую сторону помоста Элисон с улыбкой глядит снизу вверх на Дендеру, взяв под руку Мэзера. А он немигающим взглядом смотрит на меня. Его губы приоткрыты, словно он собирался что-то сказать, но спохватился в наступившей тяжелой тишине. Он медлит, пойманный между тремя месяцами нашего молчания и сегодняшним разговором.
Прежде чем что-либо успевает произойти, голос Дендеры с такой силой обрушивается на бальный зал, что удивительно, как не обваливается потолок:
— …королеву Миру Динам!
Тишина взрывается бурными овациями, вновь звучат лиры. Несса выпускает мою руку. Я осторожно ступаю к помосту, в ушах звенят аплодисменты толпы. Аплодисменты моих подданных.
Не важно, что будет дальше, — эту церемонию стоило устроить только ради того, чтобы услышать, как мои люди счастливы. Я вбираю их радостные голоса в свое сердце, запираю глубоко внутри и, поднявшись на помост, встаю по левую руку от Ноума, Терона, Николетты и Каспара. Они настолько близко, что, наверное, видят, как я дрожу, и слышат мое прерывистое дыхание.
Возбуждение толпы угасает, и зал накрывает тишина. Взгляды всех гостей устремлены на меня.
— Мы собрались здесь сегодня… — Во рту пересохло, и я с трудом выталкиваю слова. — Мы собрались здесь сегодня, чтобы воздать Корделлу и Отему дань благодарности за их помощь.
Я взмахом руки подзываю Генерала, Грира и Финна с приготовленными ящиками.
— За прошедшие месяцы мы открыли наши рудники, и это означает возрождение Винтера.
Последние слова я обращаю к Ноуму, глядя ему в лицо, пока мой голос разносится по залу. Его глаза вспыхивают, когда по правую руку от меня встают Генерал, Грир и Финн. Я указываю Финну выйти с его двумя ящиками вперед.
— Наш первый взнос Отему из того, что с нас причитается.
Толпа почтительными аплодисментами сопровождает Финна, опускающего драгоценные камни у ног Каспара. Король склоняет голову, выказывая молчаливую благодарность, а Николетта тихо хлопает в ладони. Никого из них, кажется, не удивило столь мизерное подношение. Они, похоже, просто рады присутствовать здесь.
Я машу рукой Генералу и Гриру.
— И Корделлу. Первой взнос из множества других.
Ноум обводит взглядом три ящика, которые они кладут у его ног, потом меня, Генерала и даже устремляет взор в глубину зала, где находится дверь, ведущая в коридор. Однако не видит, чтобы кто-то еще нес ему остальную часть долга. Щека короля дергается. Свечение вокруг кинжала на бедре меняет цвет с бледно-лилового до индиго.
— Тут, должно быть, какая-то ошибка. — Голос Ноума тих, и слова слышны только стоящим на помосте.
Генерал с Гриром отступают, присоединяясь к Финну на краю помоста. Я безмятежно улыбаюсь, не обращая внимания на то, как молча рассматривает меня Терон.
— Винтер многим обязан Корделлу и Отему, — громко продолжаю я. — И в будущем мы непременно выплатим им все наши долги. Мы благодарим эти королевства за их помощь и самоотверженность.
Я хлопаю в ладоши, знаменуя тем самым конец церемонии, и мои аплодисменты тут же подхватывают остальные. Вновь гремят овации и радостные крики, возобновившаяся игра лир открывает церемониальное празднество. Гости с радостью отдаются ему, рассыпаясь на группки и не замечая того, как Ноум хватает меня за руку, не давая спуститься с помоста.
— Еще ничего не закончено, — рычит он, больно впиваясь пальцами в мою обнаженную кожу.
Когда мы соприкасаемся, наши магии пересекаются, и воспоминания Ноума вливаются в мое сознание знакомым видением: Ноум у постели умирающей жены. На его лице не читается сожаление. Захлестнувший меня поток сильнейших эмоций сметает все остальное.
«Я уничтожу ее, — думает Ноум. — Не отдам ребенку то, что принадлежит мне».
Генерал локтем отпихивает Ноума.
— Не здесь, — цедит он сквозь сжатые зубы.
Я вижу, что корделлианские солдаты замерли в ожидании приказа. Смех и музыка за их спинами не смолкают — никто из празднующих ничего не заметил.
Я придвигаюсь к Ноуму.
— Мы выплатим вам все, что задолжали, но Винтер никогда не согласится на ваши требования.
Я чувствую горячее дыхание Ноума на своем лице.
— Тебе никогда не одолеть меня, королева-дитя. Если придется, я сравняю это королевство с землей, и не менее жестоко, чем Тень Сезонов.