Лед
Шрифт:
– По крайней мере пятеро было. Одиночка там бы не справился, пусть даже под видом гостя и сумел пробраться внутрь. – Я допил коньяк и отодвинул рюмку на край стола. – Пацаны болтают, может, кто из кровососов клан сбить смог?
– Этого ещё не хватало. – Ян достал кошель. – Выходит, рыба и лес скоро подорожают.
– Рыба, та подорожает. Лес вряд ли. Хутор целёхонек, наши парни в нём остались, так что как за лесом из Форта ездили, так и будут. А вот лов рыбы так сразу и не наладишь.
– Пятнадцать рублей золотом, остальное серебром тебя устроит? – Торговец положил на стол пятисотку и придавил сверху монетами.
– Вполне. – Я сгрёб деньги. Пятикопеечную серебряную монетку, размером не больше ногтя мизинца, даже не стал смотреть и кинул в кошель. Империал – пятнадцатирублевая золотая монета царской чеканки – также подозрений не вызвал и отправился следом. А вот серебряный рубль я убирать не спешил, слишком он был какой-то покоцанный. Да и дырка неизвестно каким сплавом запаяна. Принимать монету или не стоит? И Яна обидеть нельзя, и по деньгам пролететь не хотелось бы. Вопрос...
– Что-то не так с рублём?
– Всё в порядке, – принял я решение. Нормальная монета. Год чеканки 1831. Вес 4 золотника и 21 доля, если в граммах, то примерно 18. А что побитая, ничего страшного, стоимость её это почти не уменьшает. – Ладно, пора и честь знать. А то сижу, отвлекаю вас.
– Что ты, Лёд, что ты. Для друзей у меня время всегда найдётся. – Ян подождал, пока я натяну фуфайку, и добавил: – Будет что интересное – заходи. Понимаешь, о чём я?
– Обязательно, если что-нибудь узнаю, сразу забегу, – кивнул я и уже почти вышел из кабинета, но, вспомнив про просьбу Петровича, развернулся. – Смирнов просил придержать для него бочонок светлого, когда пиво из Ключей придёт.
– Хорошо, запомню. – Ян надел очки, достал книгу, которую убрал при моём появлении, и уже мне в спину продолжил: – Поосторожней, Скользкий. Ты и так по краю ходишь, а сейчас неизвестно, что в Форте затевается. Лишний раз на рожон не лезь.
– О чём это вы, Ян Карлович? – замерев на пороге и не поворачиваясь, поинтересовался я.
– А помнишь, как там у Есенина: «Будто я в кабацкой пьяной драке получил под сердце острый нож»? Или слова не те? Разницы, в общем, никакой... Да ты не стой в дверях, иди уже.
Я прикрыл за собой дверь. Мать вашу! Да что ж такое творится?! Ян по-пустому болтать не станет, раз говорит, стоит прислушаться. Вернулись изрядно ослабшие за прошедший день сомнения по поводу найденного пистолета и поведения Дрона. Не об этом ли предупреждает Ян? Может, стоит с ним посоветоваться? А что, собственно, я расскажу? Возможно, меня хотели убить? Или не меня, а Макса? А может, всё-таки волка? Дурдом. Ладно, поживём – увидим. Я вытащил из-под полки мешок и направился к выходу. За время беседы на улице стемнело, и комнату освещала одиноко висевшая под потолком стоваттная лампочка. Абажура не было, но по нашим временам это ни о чём не говорило: наличие электрического освещения само по себе является роскошью.
– И что, так ничего и не купишь? – Вопрос Вениамина застал меня уже у входной двери.
– Нет, ты ж всё равно ничего найти не сможешь, – отшутился было я, но передумал и вернулся к прилавку. Патроны мне выдадут, но, скорее всего, не раньше следующего патруля, а боеприпасы серебром начинить надо, пока время свободное есть. – Хотя нет, постой. Два десятка патронов двенадцатого калибра. Полдюжины с пулями, четырнадцать с картечью. И запиши на мой счёт.
– Я тебе только на могильном камне надпись оформить могу. И даже денег не возьму. – Приказчик достал из-под прилавка коробку и начал выкладывать из неё патроны. – Два рубля золотом с тебя.
– Держи. – Я нашарил в кошеле пятикопеечную серебряную монету, припечатал её к прилавку и начал складывать патроны в мешок. – Злой ты.
– Я злой?! – вытаращил глаза Вениамин. – Да я само воплощение доброты. Смотри, какую игрушку для тебя придержал. Автомат, я понял, штука для тебя слишком сложная, а это ружьишко в самый раз будет.
– Ну-ну, давай посмотрим, что ты там заначил. – Автоматами я действительно не пользовался. И по патронам дороговато выходит, и с меткостью у меня кое-какие проблемы имеются. То ли дело засандалить картечью.
– Во! – На прилавок лёг длинный свёрток. Когда ткань была развёрнута, показалось укороченное ружьё с двумя вертикально расположенными стволами. Потирая руки от удовольствия, Вениамин начал расхваливать товар. – Зацени штуцер. Уж не знаю, как местные кулибины это соорудили, но результат внушает уважение. Верхний ствол гладкоствольный двенадцатого калибра, нижний нарезной – девять миллиметров. И заметь, винтовочные патроны подаются автоматически, магазинная коробка на четыре патрона, плюс ещё один в стволе. Можно и оптику нацепить к тому же. Не бабушка, а мечта удава.
– Почём отдаёшь? – Ружьё меня впечатлило. Если хватит денег, возьму, не задумываясь.
– Сто шестьдесят золотом. Торг неуместен, не сбавлю ни полушки. И старую твою раздолбайку больше чем за тридцатник не возьму. – Круглая физиономия приказчика так и сияла от удовольствия. Наверняка знает, что столько потратить я себе позволить не могу.
– Занятная игрушка, – протянул я. Если поднапрячься, занять под жалованье, не платить за жильё и пристроить паёк, всё равно столько денег не наберётся. Только... Только если не сдать фляжку. Серебра в ней немало, ещё наскрести... Выбросить эту мысль из головы удалось с трудом: не могу я себе позволить в долги влезать, да и фляжка – это, пожалуй, единственное, что у меня осталось от прежней жизни. Я покачал головой и натянул ушанку. – Может, в следующей жизни...
– Хозяин – барин. Смотри, ещё пару дней я её для тебя придержу.
– До свиданья. – Внимания на издевку я обращать не стал. Не стоит оно того.
– Будут деньги – заходи.
– Пошёл ты, – пробормотал я себе под нос и захлопнул дверь. Холодный воздух обжёг ноздри. Похолодало. Не спеша я двинул в сторону центра. Снег тихонько поскрипывал под валенками, глаза постепенно привыкли к темноте, и я ускорил шаг, стараясь держаться ближе к середине дороги. Кое-как сохранившиеся здания не были освещены, чернели мрачные провалы дверей и окон. Приближаться к ним совсем не безопасно. Конечно, от нечисти Форт зачистили давным-давно, но от грабителей так легко избавиться не получилось, несмотря на все усилия Дружины.