Лед
Шрифт:
– Чего ты сегодня злой такой? – Макс махнул водки, закусил и продолжил: – На цеховиков тут ни с того ни с сего наехал...
– Это-то понятно. У Скользкого на цеховиков зуб. Помню, ему один их задохлик по почкам надавал. – Ворон повернулся ко мне: – А Стёпа тебе чем не угодил?
– Не нравится он мне. И вести себя...
– Задохлик – каратист? – перебил меня Макс.
– Какой каратист? Ты что, про Цех не знаешь? – удивился Ворон.
– Знаю, как не знать. Банда это.
– Не просто банда. Из Цеха ещё никто иначе как вперёд ногами не выходил... – Гамлет начал
Я прикрыл лицо рукой. Надавал по почкам – это мягко сказано. Две недели отлёживаться пришлось, пока ходить не начал. Зелёный я был тогда и, как сейчас Макс, считал Цех простой бандой. Поцапался с хмырём одним по пустяку, сейчас уже и не помню какому, и не удержался, чтобы не заехать ему в челюсть. Был он метр с кепкой, худющий, но на мне потанцевал, будь здоров. Потом уже объяснили, что такое есть Цех на самом деле. По сути, это пирамида: новичок проходил ритуал посвящения, после чего между ним и остальными членами общества возникала магическая связь. Низшие цеховики постоянно отдавали часть своей жизненной силы тем, кто имел более высокий ранг. Людей привлекало то, что связь не была односторонней: любой, попав в опасную ситуацию, мог телепатически обратиться за помощью к Цеху и стать сильнее, быстрее и выносливей. Наделение силой не происходило мгновенно и зависело от положения в банде, но много времени не занимало.
– Ни фига себе! А почему они нас не послали? – Макс уставился на Гамлета.
– Смысла связываться не видели. Да и не было бы у них времени на подготовку.
– Сдрейфили они просто. – Ворон хлопнул Гамлета по плечу. – Ты же помнишь, что с тем убогим случилось, который Скользкого с боксёрской грушей спутал?
– Что такое с ним случилось? – Гамлет выразительно посмотрел на Ворона, но тот не понял намёка.
– Нашли его через месяц с арбалетным болтом аккурат посередке шестерни, на куртке нашитой. Странное совпадение, а?
– Именно совпадение. – Я открыл глаза и уставился на Ворона. Себе это убийство никогда не приписывал. Не тщеславный и пожить ещё хочу.
– Да ладно, Лёд, чего ты? Совпадение, конечно, о чём базар?
– Замяли. – Убийцу не нашли, и у меня не было желания опять объясняться по этому поводу с Цехом. Официально претензий они не предъявили, а тихо прирезать не решились – чересчур пристально следила тогда за ними Дружина. Политика. Очень уж откровенно Цех высказывал претензии на место в городском Совете. А все куски пирога уже поделены. Никто его там не ждёт и никто его туда не пустит. Слишком он уязвим: да, высосав все силы из шестёрок, Цех будет в состоянии выставить восемь-девять десятков сильнейших бойцов с просто нечеловеческой реакцией, но все цеховики известны наперечёт, и перебить обессиленных людей той же Дружине не составит никаких проблем. А после потери низового звена – «кормовой базы» – Цех станет обычной бандой.
– Лёд! Макс! Пошли шары гонять! – В зал ввалились шатающиеся Стас с Яном, которые поддерживали под руки еле стоящего на ногах Виталика Петрова. Неплохо они в «Весне» посидели. И откуда, интересно, у Яна синяк под глазом взялся?
– Пойдём? – Макс повернулся ко мне.
– Ты иди,
Макс вскочил и начал пробираться к бильярдным столам, где уже успела разгореться нешуточная борьба за право вступить в игру.
– Гости ушли – доставай курицу, – скомандовал Гамлет.
– Ты о чём? – не въехал я, зато его прекрасно поняли Ворон, который сгрёб стаканы, и Денис, доставший из кармана полушубка чекушку. Я принюхался к коричневой жидкости. Знакомая штука – самогон на кедраче. Градусов семьдесят будет. – У Кирилла в закромах покопался? Опять ругаться будет.
– Угу, раскулачил немного, но это мелочи по сравнению с мировой революцией.
Самогон провалился внутрь, как вода. Крепость не чувствовалась, а в животе словно разгорелся небольшой костёр, разогнавший тепло по всему телу.
– Хорошо сидим!
– Не то слово.
– Пойдём, Принц, покурим, – закашлялся Ворон, когда самогон был допит, а жареную картошку отскребли от тарелки до последнего кусочка.
– Пошли, а то я от острой никотиновой недостаточности скоро загнусь уже.
– Давайте, валите. – Денис ухватился за часы, висящие на цепочке у Ворона, подтянул его к себе и щёлкнул крышкой: – А, ещё рано.
– Не лапай! – Ворон попытался выдернуть часы у него из рук.
– Убрал бы ты их в карман, а то зацепишься за что-нибудь. – Селин выпустил цепочку из рук.
– Нравится мне так. – Ворон захлопнул крышку часов и пошёл в курилку.
– Ты не травишься? – повернулся Денис ко мне. Я помотал головой.
– Ну и ништяк. Слушай, ты завтра-послезавтра сильно занят?
– Да не так чтобы очень. В пару мест заскочу и свободен. – Я отлип от спинки стула и посмотрел на собутыльника. – А что такое?
– Есть желание подзаработать?
– Всегда. Какая работа и сколько платишь? – Если удастся разжиться золотишком, можно будет и о покупке штуцера задуматься.
– Надо долг забрать. Ты просто постоишь в сторонке, пока я говорить буду. Проблем не должно быть, но мало ли... – Денис склонился ко мне и понизил голос: – Провернул я с корешем одну схему. Денежек срубили неплохо. Но есть у меня подозрение, что человечек этот не с теми людьми дружбу завёл и деньжатами делиться не собирается.
– Почему своих не подтягиваешь? – Насколько мне было известно, попросить о помощи он мог таких людей, что кидала обделался бы при одном их виде.
– Это моя схема, понимаешь? Я её придумал, отработал и половину навара в общак отдавать не собираюсь! Про деньги никто не знает и узнать не должен, врубаешься?
– Понятно. Сколько платишь?
– Если всё гладко пройдёт – червонец. Будут проблемы – ещё пара сверху.
– Замётано. – Нормальные условия. Тридцати золотых мне, конечно, на ружьё не хватит, но квартплату внести смогу, ещё и на пиво останется.
– Тогда я тебя завтра или послезавтра найду. Ты в районе одиннадцати дома будешь?
– Утра или вечера?
– Утра, само собой.
– Договорились, до двенадцати никуда не уйду.
– Ладушки. Пойду опорожнюсь. – Денис неторопливо вылез из-за стола и, покачиваясь, побрёл в сторону туалета.