Лёд
Шрифт:
— Что?
— Первый учебник черной физики!
Девушки обменялись понимающими взглядами, Кристина воздела взгляд к потолку. Я-онопомешивало ложечкой в чашке. Тесла долгое время глядел куда-то в снежно-цветное пространство, после чего вдруг перевел взгляд на mademoiselleФилипов.
— Я же говорил, чтобы ты что-нибудь сделала с этими серьгами! — проворчал он.
Кристина инстинктивно прижала ладонь к уху, опуская голову, так что светлые локоны закрыли половину ее лица.
Панна Мукляновичувна втянула воздух со свистом.
— Ну хорошо, — громко продолжила она, — пускай, с небольшим, удобным насосом — но как его провезти под надзором людей Министерства? Пан Бенедикт? Как вы потом на месте откачаете тьмечь из отца? Каким образом провезете сюда? Ведь вам же не позволят! Арестуют!
— Знаю, — ответило спокойно я-оно. —Мне нужно все это хорошенько обдумать.
— Ведь у вас еще нет никакого плана, так?
— Пан Бенедикт вообще в будущее не верит.
— К счастью, здесь легче реализовать даже наиболее сложные стратегии, — ответило им на это.
— Но ведь вначале их необходимо выдумать! — воскликнул Тесла. — Вначале нужно наскочить на никем еще не продуманную мысль, сотворить нечто из ничего! И вы, топ ami,знаете, насколько это сложно. Труднее всего!
Я-ононе отвело глаз под интенсивным взглядом серба.
— Где? — спросило.
— Здесь, — указал он на кабинет.
— Сейчас?
Тот развел руками.
— My machines are your machines [247] .
Поднялось. Панна Елена театрально застонала. Откашлялось, выгладило слишком обширный жилет и пиджак. Никола Тесла пошел вперед.
В его кабинете шторы были затянуты, горели электрические лампы; хозяин зажег еще и керосиновую лампу, поставив ее на широком письменном столе из орехового дерева. В ее мягком свете высокий силуэт в черном костюме размылся по краям словно подогреваемая восковая фигура. Лишь длиннопалые ладони в белых перчатках отражались двумя яркими пятнами, притягивали к себе взгляд, словно ладони престидижитатора на сцене, под лучом театрального прожектора, я-ононевольно водило за ними глазами — когда те схватились за ручки большого деревянного ящика, когда перенесли его на столешницу, когда отвели защелки и открыли крышку, показывая керамически-тунгетитово-стальные потроха устройства. Крышку подпирали спирали кабелей. Тесла развернул несколько аршин провода и умело подключил его в патрон настенной электрической лампы, единственной, которая не горела, с которой был снят абажур и лампочка. Вернувшись к столу, второй кабель он провел к банке с серыми кристаллами, стоящей на полке под лампой; третий кабель протянул на ладони: тот самый, законченный иглой с курком.
247
Мои машины — ваши машины (англ)
— Уже? Тянем? Уже?
Левую руку Тесла вставил во внутренности ящика. Что-то зажужжало.
Доктор усмехнулся с некоторой долей упрямства.
— Сам я должен здесь спускать у себя тьмечь по нескольку раз на дню, в противном случае, получил бы умственный запор. Вы знаете, после того случая пришлось установить предохранители, чтобы…
Я-оносхватило зимназо.
…голос панны Елены.
— Господи, ну словно два алкоголика!
Оперлось о край письменного стола; огни в кабинете пульсировали над головой в ошеломляющем ритме.
Дыша через рот, присматривалось к панне Мукляновичувне.
— И что? — разозлилась та. — Что вам опять в голову стукнуло? — Встав на пороге, она подбоченилась.
После первого же шага споткнулось на ковре, но устояло, полуприсев. Еще раз пошатнувшись, схватило девушку за плечо и потянуло к письменному столу. Она была слишком изумлена, чтобы сопротивляться. Доктор Тесла поднял мохнатые брови. Взяв кабель за изоляцию, подало панне Елене блестящую иглу. Все еще изумленная — и в этом немом поражении похожая на очарованного, охваченного удивлением ребенка — она взяла ее двумя руками.
Потом уже стояла неподвижно, медленно дыша; двигались только ее глазные яблоки, выслеживая невидимые нам виды. Кристаллы в банке темнели в темпе, незаметном для человека — видимо, нет иной меры высасывания тьмечи, кроме феноменов тьвета и субъективных впечатлений. Но, раз все здесь, так или иначе, отличаются от теслектрической нормы в другую сторону, то как узнать, какая мерцающая светень на костюме девушки рождена из разницы потенциалов на плюсе, а какая — на минусе? Если бы сунуть в рот человеку, из которого откачивают тьмечь, термометр — или измерять локальную проводимость кожи…
Возможности снова протекали через мысли бурными ручьями, я-ононе успевало запоминать странных представлений.
Потрясло головой.
— И вы думаете, это разумно? — буркнул Тесла, подкручивая какой-то винтик в ящичном насосе.
— Нет. Да. Черт его знает. — Прикусило губу. — Нужно бросить монету.
Вошла mademoiselleКристина и пронзительно вскрикнула. Панна Елена вздрогнула и выпустила кабель. Доктор Тесла выключил машину.
Подскочило к терявшей равновесие девушке. Но, вместо того, чтобы опереться на предлагающую помощь руку, она увернулась и сбежала к окну, цепляясь за тяжелую ткань штор.
— Сволочь! — крикнула она и метнула схваченной с этажерки фигуркой.
Отклонилось. Фарфор взорвался на стене.
Оскалило зубы и начало подкрадываться к девушке на полусогнутых ногах, выворачивая руки в локтях в карикатурной пантомиме.
Та бросила очередным предметом. Не попала. Захихикала.
Подпрыгнуло на правой ноге, подпрыгнуло на левой и тут же метнулось к панне Елене.
Та пискнула и спряталась за письменным столом.
— Дети, дети! — восклицал Никола Тесла, размахивая длинными своими руками над незакрытым ящиком. — Что вы творите!
— Как схвачу, так съемммм!
— И схватит, и сожрет! — Елена заломила ручки.
— Как схвачу, все грешки посчитаю!
— Грешки посчитаю! — Наморщила брови. — Это что такое?