Лёд
Шрифт:
– Охам, набери клинику, – приказал Уранов.
Рутман достала мобильный, набрала:
– Это мы. У нас брат. Двадцать. Да. Да. Сколько? Ну, минут…
– Двадцать пять, – подсказал Уранов.
– Через полчаса будем. Да.
Она убрала мобильный.
Лапин склонил голову на ее плечо. Закрыл глаза. Провалился в забытье.
Подъехали к клинике:
Новолужнецкий пр., д. 7.
Остановились у проходной. Уранов показал пропуск. Подъехали к трехэтажному зданию. За стеклянными
Уранов открыл дверь машины. Санитары подбежали. Подвезли коляску-кровать. Стали вытаскивать Лапина. Он очнулся и слабо вскрикнул. Его положили на коляску. Притянули ремнями. Ввезли в дверь клиники.
Рутман и Горбовец остались возле машины. Уранов двинулся за коляской.
В приемной палате их ждал врач: полноватый, сутулый, густые волосы с проседью, золотые очки, тщательно подстриженная бородка, голубой халат.
Он стоял у стены. Курил. Держал пепельницу.
Санитары подвезли к нему коляску.
– Как обычно? – спросил врач.
– Да. – Уранов посмотрел на его бороду.
– Осложнения?
– Там, кажется, грудина треснула.
– Как давно? – Врач снял с груди Лапина полотенце.
– Минут… сорок назад.
Вбежала ассистентка: среднего роста, каштановые волосы, серьезное скуластое лицо:
– Простите, Семен Ильич.
– Так… – Врач загасил окурок. Поставил пепельницу на подоконник. Склонился над Лапиным. Коснулся распухшей фиолетовой грудины. – Значит, сперва: наш коктейль в тумане светит. Потом на рентген. А после ко мне.
Он резко повернулся и двинулся к двери.
– Мне остаться? – спросил Уранов.
– Незачем. Утром. – Врач вышел.
Ассистентка распечатала шприц. Насадила иглу. Преломила две ампулы и набрала из них шприцем.
Уранов провел рукой по щеке Лапина. Тот открыл глаза. Поднял голову. Оглянулся. Кашлянул. И рванулся с коляски.
Санитары кинулись на него.
– Не-е-е-е! Не-е-е-е! Н-е-е-е-е!! – хрипло закричал он.
Его прижали к коляске. Стали раздевать. Запахло свежим калом. Уранов выдохнул.
Лапин хрипел и плакал.
Санитар перетянул худое предплечье Лапина жгутом. Ассистентка склонилась со шприцем:
– Страдать не нужно…
– Я хочу домо-о-о-ой позвонить… – захныкал Лапин.
– Ты уже дома, брат, – улыбнулся ему Уранов.
Игла вошла в вену.
Мэр
Лапин очнулся к трем часам дня. Он лежал в небольшой одноместной палате. Белый потолок. Белые стены. Полупрозрачные белые занавески на окне. На белом столике с гнутыми ножками ваза с веткой белых лилий. Невключенный белый вентилятор.
У окна на белом стуле сидела медсестра: 24 года, стройная, русые волосы, короткая стрижка, голубые глаза, большие очки в серебристой оправе, короткий белый халат, красивые ноги.
Медсестра читала журнал «ОМ».
Лапин скосил глаза на свою грудь. Ее стягивала белая эластичная повязка. Гладкая. Под ней виднелся бинт.
Лапин вынул руку из-под одеяла. Потрогал повязку.
Сестра заметила. Положила журнал на подоконник. Встала. Подошла к нему.
– Добрый день, Урал.
Она была высокой. Голубые глаза внимательно смотрели сквозь очки. Полные губы улыбались.
– Я Харо, – произнесла она.
– Что? – Лапин разлепил потрескавшиеся губы.
– Я Харо. – Она осторожно присела на край кровати. – Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится?
Лапин посмотрел на ее волосы. И все вспомнил.
– А… я еще здесь? – хрипло спросил он.
– Ты в клинике. – Она взяла его руку. Прижала свои теплые мягкие пальцы к запястью. Стала слушать пульс.
Лапин осторожно втянул в грудь воздух. Выдохнул. В грудине слабо и тупо ныло. Но боли не было. Он сглотнул слюну. Поморщился. Горло саднило. Глотать было больно.
– Хочешь пить?
– Немного.
– Сок, вода?
– Оранж… то есть… апельсиновый. Есть?
– Конечно.
Она протянула руку над Лапиным. Белоснежный халат зашуршал. Лапин почувствовал запах ее духов. Посмотрел на открытый ворот халата. Гладкая красивая шея. Родинка над ключицей. Золотая тонкая цепочка.
Он перевел глаза вправо. Там стоял узкий стол с напитками. Она наполнила стакан желтым соком. Обернула салфеткой. Поднесла Лапину.
Он заворочался.
Левой рукой медсестра помогла ему сесть. Голова его коснулась белой спинки кровати. Он взял из ее руки стакан. Отпил.
– Тебе не прохладно? – Она улыбалась. Смотрела в упор.
– Да нет… А который час?
– Три. – Медсестра глянула на свои узкие часы.
– Мне надо домой позвонить.
– Конечно.
Она вынула из кармана мобильный:
– Попей. Потом позвонишь.
Лапин жадно выпил полстакана. Выдохнул. Облизал губы.
– У тебя сейчас жажда.
– Это точно. А вы…
– Говори мне «ты».
– А ты… здесь давно?
– В смысле?
– Ну, работаешь?
– Второй год.
– А ты кто?
– Я? – Она шире улыбнулась. – Я медсестра.
– А это что… какая это больница?
– Реабилитационный центр.
– Для кого? – Он посмотрел на ее родинку.
– Для нас.
– Для кого – нас?
– Для проснувшихся людей.
Лапин замолчал. Допил сок.
– Еще?
– Немного… – Он протянул стакан. Она наполнила. Он отпил половину:
– Больше не хочу.
Она забрала стакан. Поставила на столик. Лапин кивнул на мобильный:
– Можно?