Лэд
Шрифт:
— Кто такой этот «досточтимый сэр Хью Лестер Мори из Нью-Йорка»? — внезапно спросил Хозяин, оторвавшись от мрачного созерцания Кубка. — Кто пожертвовал Выставке эту… эту Золотую шляпу?
— Золотая шляпа! — эхом повторил Директор и хохотнул. — Золотая шляпа! Теперь, когда вы так назвали Кубок, я и сам вижу, что это котелок, и ничто иное. Да, котелок вверх тормашками, на четырех…
— Кто такой этот Мори? — настойчиво спрашивал Хозяин.
— О, это настоящий человек-загадка, — ответил Директор, понизив голос, чтобы его слова не долетели до ушей констебля. — Я хотел связаться с ним из-за задержки описания условий
— Вы же не хотите сказать… — взволнованно начала Хозяйка.
— Ничего я не хочу сказать, — опередил ее директор. — Мне платят за то, чтобы я организовал и провел эту Выставку. И совсем не мое дело, если…
— Если мистер Глюр захотел выдумать Хью Лестера Мори и от его имени предоставил выставке Золотую шляпу в качестве специального приза для колли? — закончила за него Хозяйка. — Но…
— Я этого не говорил, — пошел директор на попятный. — И вообще меня это не касается. Вон идет…
— Но зачем это мистеру Глюру? — вслух задумалась Хозяйка. — Никогда не бывало такого, чтобы он застенчиво прятался за чужим именем, когда хотел потратить деньги. Не понимаю, для чего он…
— Вот перечень условий конкурса на специальный кубок Мори, — перебил ее Директор и вручил ей розовый листок.
Хозяин все еще разглядывал Золотую шляпу, поэтому Хозяйка стала читать вслух.
— Условия конкурса на Золотой кубок Хью Лестера Мори. Первое: на Кубок могут претендовать только те колли, которые выиграли хотя бы одну синюю ленту на официальной выставке Американского или Британского клуба собаководов.
— Один этот пункт сразу отсеял одиннадцать из шестнадцати претендентов, — прокомментировал Директор. — Вы же знаете, на местных выставках большинство участников — домашние питомцы, которых почти никогда не возят в «Мэдисон-сквер-гарден» или на другие официальные выставки. Из тех немногих собак, что выставлялись там, мало кто может похвастаться синей лентой.
— А Лэд может! — торжествующе воскликнула Хозяйка. — В прошлом году в «Гардене» он получил две синие ленты. Лэду там было так плохо, что мы нарушили правила, как вы помните, и увезли его, не дожидаясь вручения…
— Помню, — сказал Директор, — но вы читайте дальше.
— Второе, — продолжила чтение Хозяйка. — Каждый участник должен иметь подтвержденную родословную на пять поколений, среди его предков должно быть не менее десяти чемпионов… У Лэда таких двенадцать в родословной, — заметила она, — и все задокументировано.
— Этим пунктом выбило еще двоих конкурсантов, — сказал Директор, — то есть из шестнадцати их остается только трое. А теперь прочитайте пункт, который лишит надежд старого доброго Лэда и еще одного пса. Сожалею.
— Третье, — сведя брови, срывающимся голосом прочитала Хозяйка. — Каждый конкурсант должен успешно исполнить предварительные маневры, предписанные Ассоциацией Керкоди, Великобритания, для испытаний рабочих пастушьих собак… Но, — запротестовала она, —
— Вот именно, — согласился Директор, — и никто не слышал. Разумеется, Лэд не рабочая пастушья собака. На сто миль отсюда и во все стороны не найдется, наверное, и трех рабочих собак, и держу пари, ни одна из рабочих собак не участвовала в клубных выставках. Рабочая собака — не выставочная собака. Я знаю только об одной такой на всю Америку и Британию, и она — чудо. Такое чудо, что о ней известно всем, кто увлекается собаководством.
— Вы говорите о чемпионе Лохинваре Третьем? — спросила Хозяйка. — О том псе, которым владел герцог Херефордский?
— Да, о том самом. Он единственный…
— Мы читали о нем в журнале «Все о колли», — сказала Хозяйка. — Там и фотография была. В журнале писали, что его послали в Шотландию, когда он был еще щенком, и обучили пасти овец до того, как стали выставлять. Его владелец пытался побудить других собственников колли применять собак в деле, а не только показывать их на выставках. Лохинвар носит еще и титул чемпиона мира, правильно?
Директор кивнул.
— И если бы герцог Херефордский жил в Нью-Джерси, — продолжала Хозяйка, — у Лохинвара был бы шанс выиграть премиленькую Золотую шляпу.
— У него есть такой шанс, — ответил Директор. — У него есть все шансы.
— У кого? — спросила Хозяйка в полном недоумении.
— У чемпиона Лохинвара Третьего, — последовал ответ. — Глюр купил его. Заплатил семь тысяч долларов. Это перекрыло рекордную цену, которую дал Унтермайер за старого Сквайра из Титтона. Собаку привезли на прошлой неделе. Он здесь. Большой мраморно-голубой колли. Вам надо посмотреть на него. Он просто чудо. Он…
— Что?! — взорвалась Хозяйка. — Этого не может быть. Не может быть! Это же… это же совершенно, чудовищно неспортивно. Это же неслыханно! Вы хотите сказать, что мистер Глюр предоставил этот кубок за тысячу шестьсот долларов и потом купил единственную собаку, которая соответствует условиям конкурса? Невероятно!
— Да! — подал голос Хозяин впервые за долгое время и оторвал от Золотой шляпы ненавидящий взгляд. — Да, это Глюр, и это невероятно! Полмира сейчас голодает или страдает от ран и болезней. Другая половина стирает в кровь пальцы, помогая Красному Кресту хоть немного облегчить Европе жизнь. И когда на счету каждый цент, этот… этот Фермер с Уолл-стрит выбрасывает шестнадцать бесценных сотен долларов, чтобы купить себе Золотую шляпу. И делает он это, прикрываясь именем Красного Креста и благотворительными целями. Неспортивность — ерунда по сравнению с этим. Это… Это непростительный грех, и я не хочу иметь к нему отношения. Давай заберем Лэда и поедем домой.
— Клянусь, хотела бы я так сделать! — воскликнула Хозяйка, столь же разгневанная, как супруг. — Я бы уехала сию же минуту, если бы было можно. У меня такое чувство, будто мы оскорбляем старого верного Лэда, заставляя участвовать в этой грязной махинации. Но уехать мы не можем. Разве ты не понимаешь? Ты же сам много раз говорил мне, что настоящий спортсмен никогда не откажется от поединка, узнав, что у него нет шансов победить в нем.
— Она права, — подхватил Директор. — Вы записали собаку на конкурс, и по всем правилам она обязана принять в нем участие.