Лэд
Шрифт:
Сумрак приостановился, открыл глаза и стал озираться. В ярде или двух от него поднималась на лапы лохматая собака, сброшенная с головы быка после нескольких резких рывков.
Что же заставило Лэда броситься на помощь человеку, которого он ненавидел, и вступить в поединок с четвероногим созданием, никаких дурных чувств к которому он не испытывал?
Для собак все люди — это боги. И возможно, Лэд почувствовал потребность спасти от нападения животного даже такого бога, к которому питал отвращение. А может, дело вовсе не в этом. В нашем распоряжении есть только факты. И они сводятся к тому, что
Со скоростью, невероятной в столь крупной и спокойной собаке, он налетел на быка, вцепился в разорванные ноздри и сломил ураганную атаку.
Тем временем Сумрак переводил пышущий злобой взгляд с подбегающего пса на воющего человека. Пес может подождать. Первым и главным удовольствием для быка было убить человека.
Он опять наклонил морду. Но прежде чем голштинец успел придать своей огромной туше ускорение — прежде чем он успел закрыть глаза, — между ним и его добычей снова возникла собака.
Одним прыжком Лэд очутился у бычьего носа. И опять его белые клыки вонзились в порванные ноздри. Пришлось Сумраку прервать атаку, чтобы придавить колли к земле. Это представлялось ему не более трудным, чем прибить надоедливую муху.
Сумрак боднул прицепившуюся к нему собаку с намерением расплющить ее об землю своим стенобитным лбом и короткими рогами. Но Лэда там уже не было. Каким-то образом он был слева, его корпус находился вне опасности, а его зубы — в левом ухе быка.
Бычья голова дернулась и отправила Лэда в головокружительный полет. Несколько раз он перекувырнулся в воздухе, но едва коснулся земли, как сразу очутился на четырех лапах — и бросился в атаку, пока его неповоротливый противник не оценил расстояние для нового рывка на работника. Молниеносный укус в кровоточащие ноздри, и очередное нападение предотвращено.
Яростно фыркающий бык внезапно сменил план кампании. По-видимому, его первоначальный расчет был ошибочным. Это человек может подождать, а вот с собакой надо разобраться в первую очередь.
Сумрак развернулся на месте и со скоростью курьерского поезда двинулся на Лэда. Колли пустился наутек. Но не так, как подобает побежденному псу — с поджатым хвостом. Нет, хвост весело вилял из стороны в сторону, когда Лэд на полной скорости скакал всего на шаг или два впереди погнавшегося следом быка. Он даже посматривал на бегу через плечо, подзадоривая преследователя.
Лэд был в полном восторге. Редко доводилось ему испытать столь безоглядное, столь безудержное счастье. Все озорство, что сдерживалось в нем воспитанием и Законом, вырвалось наружу.
Слепой натиск, как это водится у быков, был короток. Открыв глаза, Сумрак увидел, что пес всего в десяти футах впереди и что он удирает что есть мочи. И опять голштинец бросился за ним.
Три такие атаки, одна за другой, привели преследователя и убегающего к реке.
Сумрак не привык бегать и начал задыхаться. Ему пришлось остановиться, чтобы перевести дух. Но не успел он отдохнуть, как на него во весь опор понесся Лэд, громко всхрапнув и выбив здоровенный ком земли перед стартом. Шерсть пса вздыбилась, хвост восторженно вилял и вся окрестность огласилась пронзительными фанфарами лая.
Колли носился вокруг быка, играючи уклоняясь от неповоротливой бычьей туши и ни на миг не прекращая лаять и кусать — то за ухо, то за нос, то за голень. Присев на передние лапы и прижав морду к земле, он, словно расшалившийся щенок, весело замахал хвостом и заливистым лаем призвал противника предпринять новую атаку.
Несомненно, бык считал, будто это он управляет сражением — посредством стремительных бросков, прыжков из стороны в сторону, чтобы спастись от острых зубов собаки. Но на самом деле сражением управлял Лэд. Это он выбирал направление, в котором двигался бык. И выбирал осознанно.
В конце концов двое животных оказались всего в пятнадцати футах от воды — в том месте, где берег уступами спускается к реке.
Совершив ложный выпад, Лэд побудил Сумрака склонить усталую морду. Потом он без усилий перепрыгнул через грозные рога и всеми четырьмя лапами приземлился на широкую спину быка. Просеменив вдоль вздымающегося позвоночника, пес куснул Сумрака в бедро и вновь оказался на земле.
Унижение, боль, удивление сложились в душе Сумрака воедино и заставили забыть об усталости. Вне себя от палящего гнева, он зажмурился и ринулся вперед. Лэд угрем скользнул в сторону, и Сумрак, увлекаемый инерцией, перелетел через край берегового уступа.
Бык открыл глаза слишком поздно. Оскальзываясь и кувыркаясь, он обрушился с крутого берега прямо в реку.
Склонив голову набок и вскинув уши, Лэд с высунутым языком стоял на краю уступа и с любопытством смотрел на взбаламученную заводь. Сумрак сумел подняться на ноги и теперь по колено увяз в липкой мягкой грязи, да так крепко, что потребовались усилия шестерых работников, чтобы вытащить ревущего и барахтающегося побежденного из ловушки.
Люди с трибуны заспешили через луг к реке. Лэд ненавидел толпу. Он обежал первых бегущих по широкой дуге и помчался туда, где в последний раз видел Хозяина и Хозяйку. Кроме того, если удача еще не покинула его, он надеялся на поединок с тем человеком, которого на днях загнал на дерево. И это стало бы идеальным завершением на редкость приятной поездки на ярмарку.
Всех интересующих его персонажей он обнаружил в одном месте. Работник после пережитого едва держался на ногах, его поддерживал Глюр.
При виде бегущего колли покусанный им человек издал вопль ужаса и прижался к своему работодателю в поисках защиты.
— Уберите его от меня, сэр! — залепетал он, еле шевеля языком от страха. — Он убьет меня! Он ненавидит меня, этот злобный косматый дьявол! Он меня ненавидит. Он уже пытался убить меня! Он…
— Хм… — задумался Хозяин. — Значит, он уже пытался тебя убить, да? Ты ничего не путаешь?
— Не путаю! — рыдал парень. — Я узнаю его из миллиона собак! Вот почему он набросился на меня сегодня. Вспомнил меня. Я видел по его глазам: он вспомнил меня. Это не собака, это сущий дьявол!
— Мистер Глюр… — Хозяина озарило. — Скажите, когда этот человек попросился к вам на работу, какие были на нем брюки? Не сероватые, случайно? Не из твида? И не были ли они в плохом состоянии?
— Брюки у него были изорваны в клочья, — сказал Глюр. — Это я точно помню. Он сказал, что пока шел по дороге, на него набросился какой-то пес с ближайшей фермы. А что?