Леденящая жажда
Шрифт:
— Голубков точно не одобрит, — предположил Трубач.
— Он нам может оказать реальную помощь, если… — сказал Пастух. — Вы будете смеяться, но я ему поверил.
— Загнул!
— Ребята, давайте просчитаем все варианты.
— Оптимист. Всех вариантов все равно не просчитаешь!
— Голосую за то, чтобы поверить и принять в свои ряды. Кто «за»? Прошу поднять руки, — сказал Пастух.
Медленно потянулась вверх рука Артиста, потом Трубача. Док и Муха с сомнением продолжали
— Двое против двоих. Значит, решающий голос за мной… — констатировал Пастух.
— Выходит, так.
— Ну ладно, я тоже «за», — после недолгого раздумья произнес Пастух и поднял руку.
— Все, решение принято, — заключил Трубач. Через несколько секунд в грот вошел Билл. Лицо было непроницаемо, но Док все- таки заметил в его взгляде чуть различимое волнение.
— Билл, мы согласны.
— Я рад, — чуть слышно ответил тот уже без всякой издевательской интонации, и на его лице в первый раз появилась искренняя улыбка.
— Ну все, пора.
— Давай, Билл, вперед!
И они по очереди, друг за другом, растворились в кромешной тьме катакомб.
Билл шел впереди, за ним Пастух, потом Трубач, Артист, Муха, и замыкал шествие Док, нацепивший налобный фонарик Билла. Это было просто чудо техники: при своих крошечных размерах он излучал чрезвычайно яркий свет, которого хватало на сто метров этого узкого коридора. Осветительные приборы солдат удачи давно уже вышли из строя, у одного только Мухи фонарик продолжал тускло светить.
Этот проход Пастух, кажется, какое-то время еще узнавал: вот знакомая странная стрелка, нарисованная голубой масляной краской, вот надпись…
Но потом Билл повернул вправо, куда их еще не заносило, и проход начал постепенно сужаться. Вот уже можно дотянуться руками до обеих стен, вот уже не могут протиснуться плечи, приходится протискиваться боком, а теперь уже приходится едва протискиваться сквозь узкую щель.
— Не спешите так, черти.
— Трубач! Это ты? Застрял?
— Ну да. Двинуться не могу!
— Пива меньше пить надо!
— Не в пиве дело. Кость у меня широкая.
— Ты выдохни, бобер, выдохни!
— Цел?
— Да, все в порядке. А дальше куда?
Впереди было темно и узко. Слишком узко даже для Артиста, самого изящного из них.
— Билл! Куда дальше?
Но Билл испарился!
— Пастух! Он же рядом с тобой был! Куда он мог деться?
— Да сам не понимаю.
— Так, ребята, это засада!
— А вы, как наивные чукотские юноши, поверили, купились на американскую искренность!
И тут, в довершение ко всему, погас волшебный фонарик Билла…
— У кого-нибудь есть спички?
— Подожди. Сейчас посмотрю.
Темноту прорезало
— Тихо! — шикнул Пастух.
Повисла пронзительная тишина. Вскоре до них долетели чуть слышные обрывки английской речи.
— Хоть в чем-то он нам не соврал. Американцы действительно пасут нас, — шепотом попытался прибавить оптимизма неунывающий Артист.
— Спичку погаси. Вдруг они нас не заметят.
И они снова погрузились в почти первозданную темноту. И тишину. Было слышно только, как откуда-то сверху капает вода, да тихое дыхание пятерых солдат удачи. Но это продолжалось недолго. Английская речь становилась все громче и громче. В проходе появился свет, кажется, от такого же, как у Билла, яркого налобника. За ним двигалось множество темных силуэтов.
Яркий свет слепил глаза…
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Санкт-Петербург
4 июля 200… года, 09.35
— Все сделали? — спросил Ахмет.
— Ну, этих говнюков свезли на пустырь. С Шамилем разобраться не успели, — ответил Асланбек.
— Как так?
— Ну нельзя же с ним так, нужно ведь похоронить по- человечески, а не как собаку. Лежит пока там, на квартире.
— Ладно, успеем, сейчас главное — найти материал.
Подъезд, в который они вошли, ничем не отличался от сотен подобных.
— Точно сюда?
— Так написано.
— А ты что, менту доверяешь?
— Проверить надо.
И Ахмет постучал.
Дверь без лишних вопросов открыл молодой парень в рваной майке. Похоже, он кого-то ждал.
— Наконец-то! Это ты вчера Славке дурь продал? — завопил он прямо на пороге. — Что это было? Ребят так крючит, что хоть «скорую» вызывай.
Ахмет среагировал мгновенно:
— Ну я. А что с ними?
— Ничего. Они уже два часа подряд катаются по полу и просят пить. На отходняк непохоже.
— Ну что ты, дорогой! У меня товар хороший! Может, это от чего другого?
— Говорю, от твоего товара.
— Дай я взгляну… Глядишь, помогу как-нибудь.
Парень неохотно пропустил посетителя в квартиру. Только в этот момент он заметил, что гостей трое. Они тихо переговаривались на незнакомом языке.
— Ты этого помнишь?
— Нет, его там не было.
— Значит, твой мент, урод, продинамил?
— Не знаю. Давай поглядим, здесь, кажется, что-то нечисто.
В коридоре было темно и грязно. На полу виднелись засохшие пятна, очевидно рвотные.