Леди, берегитесь!
Шрифт:
Как, интересно, поступит леди Теодосия, если он вернется на бал и пригласит ее на танец?
Упадет в обморок или отвесит пощечину, что скорее всего, и даже куда предпочтительнее?
Покачав головой, он развернулся и направился в сторону Ганновер-сквер, постукивая на ходу по чугунным оградам своей тростью с серебряным набалдашником. В данный момент его судьбой руководили женские руки: тонкие, нежные, затянутые в длинные, по локоть, красные элегантные перчатки. Они вдруг заставили его вспомнить о руках армейских
И жемчуга! Белые, сияющие, девственный контраст вызывающему красному цвету.
Интересно, девственница ли она? Ее смелость казалась юношеской бравадой неопытности, а вот страстный ответ на поцелуй вверг его в замешательство. Но как бы то ни было, ее неистовость позволяла предположить, что вспыхнула она сегодня в первый раз, и именно с ним.
Леди Теодосия Дебенхейм, сестра его врага, которая уже ненавидит его и возненавидит еще больше, прежде чем все это закончится.
Эх, судьба – распутная злая ведьма…
Глава 7
Когда, уже на рассвете, последние гости покинули Йовил-хаус, Дари объявил родным, что прекращает принимать опиум. Что это означает, Тея прекрасно знала. Хоть он и пытался скрыть страдания при предыдущих попытках избавиться от зависимости (которые не принесли успеха), впереди его ждали новые мучения.
На этот раз Тея не сомневалась, что он выдержит, осталось решить, что взять с собой для безотлагательного отъезда в Сомерсет.
– Я собираюсь сделать это в Брайдсуэлле, – добавил Дари.
– В Брайдсуэлле? – в недоумении выдохнула Тея.
Речь шла о семейном поместье его невесты Мары Сент-Брайд, в Линкольншире, но ведь они еще не поженились.
– Это особое место, – пояснил Дари в ответ на ее удивление и, возможно, осуждение.
– Конечно.
Что еще она могла сказать, хотя расценила это как предательство. Они скоро поженятся с Марой, но пока он ей не принадлежит, его настоящий дом – Лонг-Чарт. Кто станет ухаживать за ним в Брайдсуэлле?
Словно в ответ на ее сомнения, брат добавил:
– Мы с Марой едем вместе – ее семья не против.
Тея улыбнулась, чтобы скрыть душевную боль. Ее реакция была по-детски глупой, но признаваться в том, что она страдает, не хотелось.
Пока все обсуждали подробности, Дари подошел к сестре, уже побледневший и с другими очевидными признаками нехватки обычной дозы.
– Мне необходимо поехать в Брайдсуэлл, Тея.
– Почему?
Он выдавил улыбку.
– Скоро ты приедешь на свадьбу и все увидишь сама, скорее прочувствуешь.
Ей захотелось крикнуть: «Нет, не поеду!» – как капризной девчонке, но вместо этого она обняла брата.
– Я знаю, в этот раз ты победишь.
– Если не сейчас, то никогда. Слава богу, вдруг объявился Канем Кейв!
Отодвинувшись, она посмотрела на него.
– Почему?
– Я думал, что его обрадует мое нездоровье.
Все ее тревоги сошлись воедино.
– Обрадует?
– Недоразумение со школьных времен… Вообще-то нет, но сейчас это неважно. Вне зависимости от того, почему он так поступил, я все равно благодарен ему, поэтому постарался быть любезным с ним.
Любезным? Тея едва удержалась, чтобы не рассмеяться в голос. Она собиралась рассказать Дари о произошедшем, без всяких подробностей, конечно, но он явно думал сейчас о другом. Она поцеловала его в щеку.
– Иди. Мара ждет.
Тея получила в награду улыбку, и его внимание тут же переключилось на любимую, которая завладела его сердцем и душой, и Мара Сент-Брайд ответила ему таким же нежным взглядом.
Возможно, переживания Теи были вызваны вовсе не ревностью, а завистью: она не могла поверить, что можно любить с такой силой, и вообще не была уверена, что ей нужна такая любовь. Зачем страдать, переживать, изводить себя ревностью, испытывать боль от разлук?
Почему-то вспомнился виконт Дариен, их поцелуй.
Она тряхнула головой. Это не имеет никакого отношения к любви!
Лакей объявил, что карета у дверей парадного. Последовала суета прощаний, объятий, добрых пожеланий. Тея подошла обнять будущую невестку и попросила:
– Я знаю, что это излишне, но все же должна сказать: позаботься о нем, Мара.
– Ну конечно, не переживай, – ответила та и тихо добавила: – Может, это пустяк, дорогая, но меня очень беспокоит виконт Дариен.
– Почему? – встревожилась Тея.
– Не знаю. – Внимание Мары было сосредоточено на Дари: он, выходя из комнаты, как раз обернулся в ее сторону. – От него прямо-таки исходит враждебность. И в то же время он оказал такую поддержку Дари. Твой брат сказал, что в школе они конфликтовали, но это все равно не объясняет причину столь странного ощущения.
– Ты чего-то боишься? – спросила Тея, провожая Мару до дверей.
– Не знаю… Герцогиня испытывает к нему глубокую благодарность.
– О боже! – простонала Тея.
Герцогиня Йовил обладала удивительно щедрой душой. Ее щедрость распространялась настолько широко, что для ведения дел в этой сфере ей потребовалась помощь четверых клерков и секретаря. Помоги им господь, если теперь и семейство Кейв станет очередным объектом ее забот.
– Вот именно, – поддержала ее Мара. – В Брайдсуэлле не принято обсуждать какие-то неприглядные дела, поэтому мне казалось, что Кейвы всего лишь обычный источник неприятностей: распутничали, пьянствовали, устраивали кому-нибудь травлю, – но то, что я услышала сегодня… Волосы встают дыбом. Одного из них даже судили за убийство!