Леди Чародейка
Шрифт:
Бойся, дитя, бойся.
Осталось совсем немного.
Глава шестая. Сказка о Хрустальной принцессе
Всю следующую неделю я кралась по коридорам как мышка, беспрестанно оглядывалась через плечо, боясь обнаружить за спиной призрак Сандры. Наверное, я должна быть благодарна небесам или кому бы то ни было за шанс пообщаться с умершей сестрой – если, конечно, это действительно был призрак сестры, а не моя личная галлюцинация, – но слишком уж меня пугало внедрение сверхъестественного
Странно… Все эти два года, просыпаясь от очередного сновидения, в котором мне привиделась Сандра, я мысленно подбирала слова, которые сказала бы ей при встрече. А когда увидела ее воочию – растерялась. Правда, в моем воображении эта встреча казалась мне куда более приятной, нежели протянутая из зеркала рука.
Если миссис Одли и Митси и заметили перемену в моем настроении, то никак не показывали этого и расспросами не донимали. И я была благодарна им за это.
Я шла к кабинету мистера Морэ, когда зеркало в коридоре – на этот раз с рамой темно-желтой, похожей на бронзовую, что-то зашептало мне вслед. Я с ног до головы покрылась гусиной кожей. Стремительно обернулась, уверенная, что мой прямой взгляд заставит это чертово зеркало замолчать. Как бы не так.
Подошла ближе, осторожно и медленно. Готовилась увидеть Сандру, мысленно проговаривала слова, которые вертелись в голове со дня нашей первой «встречи» в особняке. «Прости меня», – два простых и банальных слова. Они жгли мой язык – тем самым ядом, что два года жег мне сердце. И имя этому яду – вина.
Я хотела начать с этой фразы, а там… будь что будет. Но в зеркале я увидела лишь свое отражение – немного бледное и испуганное. Машинально поправила прическу – ох уж эти девушки! – и нервно рассмеялась. Зеркальная гладь дернулась, словно ее испугал мой смех, а затем снова зашептала. Тут мне уже стало не до улыбок.
Я приблизила ухо к зеркалу, тщетно пытаясь расслышать, о чем оно шепчет. Постояла так, недовольно хмурясь, затем решила оставить это зеркало в покое и проверить другие.
Из них доносились те же шепчущие голоса. Я замерла в нерешительности, не зная, что предпринять? Сказать остальным? А что, если все это мне только кажется? Я не хотела уезжать из особняка в психиатрическую лечебницу. Да и вообще, несмотря на дикость происходящего, я совсем не хотела отсюда уезжать.
Я чувствовала, что держу в руках ниточку тайны, и боялась ее потерять. Что-то таилось там, в глубине зеркал – и я должна была, во что бы то ни стало, выяснить, что же это такое. Но рассказывать об увиденном и услышанном пока еще не была готова.
Прелестница Дайана сегодня пребывала в особенно хорошем настроении. Я застала ее сидящей на подоконнике у распахнутого настежь окна. Ари лежала на ее коленях – я вообще редко видела, чтобы она находилось где-то, кроме комнаты маленькой хозяйки.
– Дайана, тебе нельзя здесь сидеть, – с тревогой сказала я.
– Всего лишь второй этаж, Беатрис! – взмолилась она. – Зато мне отсюда виден Реденвуд.
Я вздохнула – эта маленькая хитрюга знала, как меня разжалобить.
– Ладно, – сдалась я. – Но я буду держать тебя за руку, чтобы ты не упала.
Дайана с радостью согласилась и протянула мне узкую ладошку. Я взяла ее руку в свою и поразилась – какая же она холодная! Девочка прищурила глаза, в которых резвились бесенята.
– Беатрис, помнишь, ты обещала мне почитать?
Точно – сказка. Надо же, я совсем об этом забыла.
– Ты же вроде говорила, что книга спрятана, – припомнила я.
Дайана важно кивнула.
– Я ее достала. Поверь мне, это оказалось не так-то просто.
Я невольно рассмеялась.
– Мистер Морэ будет очень недоволен, если об этом узнает.
Дайана распахнула большие глаза с почти прозрачной радужкой и похлопала белесыми ресничками. А я вдруг подумала, как непохожа она была на своего отца – темноволосого, кареглазого.
– Но ведь он не разозлится, если не узнает, верно? – невинно спросила она.
Я хотела было пожурить ее, но прервала саму себя на полуслове. Чуть нахмурилась.
– Дайана, а почему ты так хочешь, чтобы эту сказку прочитала я?
– Миссис Одли мне ее точно не прочитает, – заявила она. – Папа попросил. А тебе он, видимо, сказать забыл, так что ты вроде как и не причем будешь, даже если он узнает.
– Нет-нет, я не об этом. Почему ты не прочитаешь ее сама?
Чем дольше Дайана молчала, тем очевиднее становился ответ.
– Не могу, – дрогнувшим голосом призналась она. – Я-то и твое лицо едва различаю, а буквы… расплываются. Так что мне всегда миссис Одли читает – и учебники, и книги.
– А… очки, линзы? – растерялась я.
Дайана взглянула на меня так, словно видела впервые.
– Не помогут, – просто сказала она. Слова прозвучали как приговор – неизбежный и нерушимый.
Я молчала, не зная, что и сказать. Очередные симптомы ее странной болезни?
– Так ты мне почитаешь? – умоляющий голос Дайаны выдернул меня из размышлений.
– Сначала хочу убедиться, что там нет ничего… плохого. – Мне до сих пор казалось удивительным, что мистер Морэ на пару с миссис Одли отказываются прочитать больной двенадцатилетней девочке сказку, которую она так жаждет услышать. Я же не хотела расстраивать ее – как отказать, когда ее прозрачные глаза смотрят с такой надеждой?
Я тяжело вздохнула и одновременно с этим Дайана расплылась в довольной улыбке – поняла, лисичка, что я сдалась. Она отпустила мою руку и, осторожно пересадив Ари с колен на подоконник, проворно скользнула к шкафчику – роскошному, из светлого дерева, на фигурных ножках.
Из-под шкафа Дайана достала внушительный фолиант с золочеными вставками по краям. Я взяла в руки книгу, поразившись, какой тяжелой она была. Но еще большее удивление вызвало то, что скрывалось за обложкой с красивым художественным орнаментом: половина листов была исписана аккуратным, четким почерком и, казалось, настоящими чернилами, а другая половина – чиста.