Леди-дракон. Факультет оборотничества.
Шрифт:
– А ее точно нельзя разбить? – спросил Дэн.
На ощупь мозаика была лишь чуть прохладнее стены.
– А ты проверь, – посоветовала я. – Разбегись да головой врежься.
От этой идеи он почему-то отказался.
Зато судьба мне, пока еще дракону грозному и внушительному, явила подарок. В виде Сероглазого, беззаботно вывернувшего из-за угла. Дэна он уже заметил, завхоза, возможно, тоже. А вот меня проглядел. То ли на фоне новых окон не разглядел, то ли просто страдал избирательностью зрения.
– Разница налицо, – хмыкнул он. – Кто делал?
– Вил, –
Клэй повернулся ко мне. Я демонстративно повернула голову в другую сторону, сделав вид, что очень интересуюсь пустым коридором. А вдруг там кто подкрадывается?
– Молодец, – донеслось до меня со стороны Клэя.
А потом эта сволочь положил руку мне на спину. Мне! Дракону! Прикосновение – очень личное, если к себе, как к человеку, я позволяю прикасаться: обнимать, брать за руку, просто невзначай касаться, то к дракону такое без разрешения себе не позволит никто.
Я зарычала. Утробно, тихо, но угрожающе. Повернулась к Клэю и сделала шаг вперед. Он усмехнулся, но отступил. Похоже, паршивец знал, что сделал.
– Э-э, Вил, – Дэн по-настоящему испугался, – ты чего?
Я – ничего. Я – «р-р-р».
Тут, похоже, и Клэй понял, что шутки кончились и началась суровая правда жизни, потому что мое рычание с его лица ухмылку стерло. Он отступил уже всерьез.
– Вил, спокойно, – произнес парень, напряженно следя за моими глазами. – Ты же хороший дракон. Спокойно.
Я сама не знала, что собираюсь делать, но припугнуть Клэя стоило. Хотя бы в качестве мести за вчерашнее. Тем более он так смешно отступал, а в глазах сверкало искреннее недоумение. Не верил, что тихая Вил и злобный ледяной дракон – одна и та же личность?
– Плохой дракон. – А вот сейчас он начал злиться. – Плохой, я сказал! Фу!
И взбесил меня еще больше. С драконом нельзя говорить, как с какой-то собакой. Особенно с драконом-человеком.
– Вил! – очнулась завхоз. – Вил Инеевая, немедленно прекратите!
– Вил! Оставь его, – вторил ей Дэн.
– Все, Инеевая, ты меня достала. – А это решил блеснуть отвагой Клэй.
Может, так бы все и кончилось. Я бы порычала немного, Дэн бы уговорил оставить Сероглазого в покое, а завхоз пожурила за проступок. Но Клэй был слишком горд, чтобы попросить помощи или просто сбежать, и потому ситуация вышла из-под контроля. Вообще из-под всякого.
В том числе и моего.
Он попытался применить дар Погонщика. То есть в теории он все делал верно: когда на тебя набрасывается разъяренный дракон, нужно его усмирить. И единственный помощник в этом деле – дар. Но только в том случае, если дракон действительно не в себе и угрожает твоей жизни. А вот если дракон – злая на тебя девица, то лучше не стоит экспериментировать с магией.
Клэй установил зрительный контакт и послал первый импульс магии. Для человека этого бы хватило, я бы уже отключилась, но сейчас я была драконом и лишь почувствовала, как сознание Погонщика борется с моим. Зарычала уже в голос, обида от вчерашнего инцидента смешалась со злостью и обидой за унизительное использование дара, который изначально давался Погонщикам для управления животными. Пусть разумными, но все же животными, которыми являлись драконы.
Почти не думая, мотнула головой в сторону Клэя. И видит Высший, не собиралась ничего ему делать, просто хотела оттолкнуть.
Отскочила, с ужасом наблюдая, как на коже на глазах оживает большая глубокая царапина: выступает кровь, капельки стекают на светлую рубашку, а краешки покрываются инеем из-за действия яда. Я чуть-чуть промахнулась, двумя-тремя сантиметрами выше, и попала бы по горлу.
– Вил! – вскрикнул Дэн и бросился к парню.
Я отступила. Кажется, в этот раз все зашло слишком далеко.
Глава восьмая. Помолвка и иные способы борьбы с неприятелем
– Вы его отцу сообщили? – спросила магистр Целая.
Ее пригласили как эксперта по поведению драконов, чтобы разобраться в произошедшем.
– Сообщил, – отчего-то тяжко вздохнул магистр Медный.
– И?
– Сказал «поделом» и добавил, что я его достал, – мрачно сообщил Карл. – Правда, осведомился, цитирую дословно, «будет ли жить этот паршивец», а потом выразил сожаление, что Вил не откусила ему голову, которой он не умеет думать.
В кабинете воцарилась тишина. Все осмысливали сказанное. Я же просто ждала, когда они хоть что-нибудь решат, и гипнотизировала лапы. Исключат, поди. Все-таки это серьезно. Я ведь могла его убить!
– В таком случае инцидент исчерпан? – предположила госпожа Целая. – Семья пострадавшего претензий не предъявляет и рассматривает все это… э-э-э… как акт спонтанного воспитания. Сам пострадавший возражать тоже не будет. Если не хочет вылететь вместе с Инеевой, потому что, напомню: подраться со студентом и поцарапать его – это нарушение правил академии, а применить на оборотне дар Погонщика – нарушение закона. Вопросы?
– Ситуация… – протянул Медный. – Знаете, Вил, если бы вы превратились в человека, нам было бы легче.
– На минуточку, – магистр Целая возмущенно тряхнула головой, – позвольте напомнить, что госпожа Инеевая бы рада превратиться, если бы не два обстоятельства. Во-первых, у нее стресс. И превратиться она физически пока не может. Во-вторых, ее одежду кто-то уничтожил. Я понимаю, что вы молоды и полны сил, а Вил – девушка красивая, но оставьте ей право на личное и сокровенное. Я выпишу ей справку, что она может добраться до дома в облике дракона. Или кто-то из ее друзей пусть принесет ей одежду. А вам, господин Медный, я рекомендую заняться расследованием этого дела. Ибо если здесь виновны оба и оба же пострадали, то там налицо явное хулиганство. Что вообще происходит? Вы, как декан, должны нести персональную ответственность! Сначала на стене академии рисуют драконью морду. Потом разбивают оранжерею. Теперь уничтожают собственность других студентов! Что это, по-вашему?