Леди Гамильтон и Адмирал Нельсон. Полжизни за любовь
Шрифт:
Но лорд устал, он очень устал от жизни, хотелось попросить об отставке, вернуться в Англию и зажить с молодой супругой в покое в шотландском имении.
Молодая супруга о таком и не помышляла, она чувствовала себя в качестве подруги и утешительницы королевы словно рыба в воде, она влияла не только на настроение Ее Величества, но и на принимаемые решения. Это действительно было так, потому что, будучи на восьмом месяце, Мария-Шарлотта узнала о казни сестры и едва не лишилась ребенка. Ей была нужна помощь, поддержка столь энергичной подруги, как Эмма Гамильтон.
Капитан Нельсон в это время совершал свои подвиги и переживал свои потери.
Каждая его победа словно оплачивалась очередным увечьем. Осада города Кальви — и ранение в правый глаз. Нет, он не вытек вопреки многочисленным домыслам, и повязку Нельсон на правом глазу не носил, разве изредка, но видеть почти перестал.
Во время битвы с испанской армадой у мыса Сент-Винсент снова победа, во многом благодаря решительным действиям Нельсона, причем победа полная и сокрушительная. Во время боя капитан чудом остался жив.
При высадке десанта на Канарских островах Нельсону раздробило правый локоть. Пока спасали попавших в воду моряков с другого судна, время спасения руки прошло, ее пришлось ампутировать выше локтя. Моряк без правой руки и правого глаза! Это насмешка, а не моряк, но Нельсон так не считал, у него была еще левая рука, левый глаз и голова на месте. Он боевой офицер и должен вернуться в строй.
Вернулся и снова попал в Средиземное море.
На сей раз задача уже контр-адмирала Нельсона проста и неимоверно сложна одновременно: на морских просторах выловить французский флот, который отправился неизвестно куда, догнать и дать бой, по возможности победный.
Чтобы начать эту игру в прятки, между прочим с Наполеоном, Нельсону необходимо пополнить запасы на кораблях, и сделать это нужно в портах Неаполитанского королевства, в противном случае пришлось бы возвращаться в Гибралтар, и тогда поймать врагов не удастся никогда. На счету не просто каждый день, а буквально каждый час.
Но ни в один порт нельзя зайти без приказа неаполитанского короля, можно попасть под орудийный залп с берега. Новоиспеченный адмирал спешно отправил в Неаполь капитана Трубриджа с письмом к Гамильтону. Кто как не английский посол может срочно убедить Его Королевское Величество в необходимости позволить английским кораблям заходить в неаполитанские порты?
Трубридж прибыл в Неаполь на рассвете. Разбуженная с первыми лучами солнца Эмма не сразу поняла, что произошло, но, услышав об английском капитане, немедленно распорядилась одеваться. Она вспомнила Нельсона, но увидела совсем другого.
Капитан Трубридж объяснял послу положение дел, показывая что-то на карте, когда в кабинет впорхнула хозяйка дома. Капитан тут же замолчал, склонив голову в знак приветствия. Будучи спешно представленным, он все же продолжал молчать. Лорд Гамильтон рассмеялся:
— Вы можете продолжать, лучшего дипломата и большей англичанки, чем леди Гамильтон, не существует.
Выслушав Трубриджа, сэр Уильям вздохнул:
— Мы немедленно соберем Совет, но гарантировать ничего не могу. Неаполитанцы боятся, ведь Англия далеко, а французы совсем рядом, и в Неаполе новый французский посланник, весьма хитрый и быстрый — Лашез, гражданин Лашез, как у них теперь называют. Захотят ли неаполитанцы осложнять отношения с Францией…
Так и вышло, Совет собрался, но разговоры вели именно такие, как предупреждал лорд Гамильтон, почти слово в слово, то и дело упоминая того самого гражданина Лашеза и проклятого Наполеона Бонапарта, который все явственней становился угрозой для Европы.
Эмма некоторое время задумчиво слушала, потом вдруг исчезла. В ответ на недоуменный взгляд Трубриджа лорд Гамильтон сделал знак успокоиться. Видно, он хорошо знал не только мнение членов Совета, но и собственную супругу.
Разговор зашел в тупик, разрешить все мог только король, но Его Величество после вчерашних возлияний еще спал. Будить монарха раньше времени не рекомендовалось, не только разрешения не получишь, но и пострадать недолго. Это тоже совет опытного лорда Гамильтона.
Трубридж подумал, что дипломатом быть, пожалуй, сложней, чем воевать с французами или испанцами.
Дверь распахнулась резко, словно открыла ее не женщина, а мужчина. В кабинет, где заседали члены Совета, влетела супруга английского посла, протянула капитану приказ:
— Вот! Приказ Ее Королевского Величества, разрешающий английскому флоту пополнять запасы в любом порту королевства.
Кто-то робко усомнился:
— А как же Его Величество?
Леди Гамильтон как ни в чем не бывало пожала плечами:
— А мы не станем нарушать сон Его Величества! Он же приказал не будить?
И без приказа никто бы не стал рисковать нарушать сон короля. Все с облегчением вздохнули: две женщины сумели развязать узел, который мужчины не решались разрубить.
Провожая капитана Трубриджа на берег, Эмма попыталась уточнить:
— А капитан Нельсон как себя чувствует? Здоров?
— Он не капитан, миледи, он уже контр-адмирал. А чувствует?.. Сейчас уже неплохо.
— Что случилось?!
Пришлось вкратце рассказать о победах и бедах Нельсона.
— Я читала о битве при Сент-Винсенте, но не помню, чтобы там говорилось о Нельсоне.
— Вот то-то и оно, у нас награды заслуживают не те, кто принес победу, а те, кто выслужился.
— Ах! Передайте адмиралу мои наилучшие пожелания и удачи вам в поимке французов!
Пожеланиями не обошлось, вместе с лордом Гамильтоном, восхищенным рассказом о Нельсоне, Эмма отправила адмиралу письмо, затем еще одно. Завязалась переписка, ставшая позднее немыслимо интенсивной.