Леди и одинокий стрелок
Шрифт:
– А вы, значит, остались дома, – не преминула ее уесть зловредная старуха.
– Ну, это же не моя подруга, – с лучезарной улыбкой сказала Амалия и демонстративно зевнула, прикрывая рот рукой. – Вы хотели мне что-то сказать, миссис Батчер?
– Бишоп, – прошипела творящая добро дама. – Вот что, мисс Смит! Передайте своей племяннице, что так дело не пойдет. Городской комитет дам-благотворительниц давал ей кое-какую работу, но мы предпочитаем девушек с незапятнанной репутацией, понимаете? А к вашей племяннице
Амалия сделала невинное лицо.
– Что за мужчины? – поинтересовалась она.
– Позавчера, – с отвращением смакуя каждое слово, проговорила миссис Бишоп, – к ней пришли трое джентльменов! Шумели здесь! Даже били посуду, кажется. Мы этого не потерпим!
– Бога ради, – прервала ее излияния Амалия, – какие джентльмены? Опишите их поподробнее, если вам не трудно.
Миссис Бишоп воинственно выпятила подбородок.
– Извольте! Один был одноглазый, со шпорами, другой – тоже со шпорами, в желтой рубашке, а третий… – Она слегка запнулась. – Третий тоже тут был, не сомневайтесь! – закончила она не терпящим возражений тоном.
– Это был мой муж Джеймс и его друзья, – терпеливо объяснила Амалия. – Мой муж – умалишенный. Мы надеялись, что Мэри уговорит его лечь в лечебницу. Поэтому они и шумели. Еще крики были такие странные, да?
– Д-да, – подтвердила миссис Бишоп, замешкавшись на мгновение.
– И чего только не выдумают люди! – лицемерно вздохнула Амалия. – И ради этого заставляют почтенную даму на ночь глядя ехать бог знает куда!
В этих словах миссис Бишоп почудился упрек, и она оскорбленно выпрямилась.
– Для служения добру не существует определенного времени! – объявила она. – Чтобы спасать души, хорош всякий час!
– Да-да, конечно, – пробормотала Амалия. – Но, видите ли, на дворе уже темно, а мне завтра на работу, так что, если вы позволите…
Миссис Бишоп с большой неохотой позволила себя выпроводить.
– Какое у вас знакомое лицо, – сказала она напоследок. – Вы случайно не в магазине перчаток работаете?
– Нет-нет, – заверила ее Амалия. – Я, собственно, всего-навсего прачка. Работаю со всякой грязью.
– Ах, прачка… – И миссис Бишоп, записав себе в резерв еще одну душу, которую надо спасти, величественным шагом промаршировала со двора.
В полусотне метров ее ждала карета, ибо, хотя миссис Бишоп и могла сорваться с места глубокой ночью и помчаться надзирать за душами, вверенными ее попечению, все же она старалась делать это с максимальным для себя комфортом. Однако в этот раз она не дошла до кареты.
Чья-то тень легла на дорогу перед ней. Миссис Бишоп подняла глаза и поправила пенсне, но, будь она хоть стоглазой, как Аргус, в такой тьме она бы ничего не разглядела.
– Простите, – произнес хриплый мужской голос, – вы идете из дома Мэри Десмонд?
– Да, – с некоторым
– И кто там у нее сейчас? – продолжал мужчина.
– Ее двоюродная тетушка.
Только произнеся эти слова, миссис Бишоп вдруг вспомнила, что Мэри Десмонд была круглой сиротой и не могла иметь никаких тетушек, равно как и сумасшедшего дядюшку Джеймса.
– Ах, тетушка… – насмешливо протянул голос в потемках, и внезапно чья-то рука самым неприличным образом схватила миссис Бишоп за талию, а в бок ей ткнулось дуло револьвера. – А ну, старая карга, шагай обратно! Не то я живо тебя насквозь прострелю, поняла?
15
Когда Амалия вернулась наверх, сбросив шаль и на ходу освобождаясь от платья, Билли уже вылез из шкафа, звеня колесиками шпор.
– Я так и не понял… – начал он, но тут завидел Амалию в женском платье и разразился дурацким, мальчишеским, совершенно оскорбительным хохотом.
– Господи, Эмилио, что ты задумал? – в перерывах между взрывами смеха проговорил он. – Зачем тебе это понадобилось?
– У нас были гости, – сухо сказала Амалия, окончательно сбросив с себя платье.
– Да? И ты что, захотел ввести их в заблуждение?
Амалия собралась было ответить подходящим к случаю выражением, но тут ее взгляд привлек клочок бумажки, зацепившийся за одну из шпор Билли.
– У тебя на шпоре бумажка, – сказала она сердито, скатывая платье.
Билли наклонился и отцепил клочок от шпоры. Неожиданно его лицо стало серьезным.
– Слушай, а это ведь обрывок письма! Наверное, он валялся в шкафу.
– Письма? – быстро переспросила Амалия и выхватила у него клочок.
Перед глазами запрыгали строчки:
«…гая Мэри… думаю о тебе… шил написать… мо. Надеюсь… радует. Сама знаешь… шли из рук вон…. в С-А чуть не… Но… я люблю тебя… пишу тебе… что мне, кажется… езло. Если встречу… ка, есть шанс… сяч долларов, не… май, что я хвас… раз все совершен… я получу эти… и еду за тобой и… этой дыры. Очень… вится, что ты… нежные глазки… лыми днями для… ублюдков. Всегда… Перси».
Это была правая часть листа, разорванного посередине, и у Амалии почему-то возникло чувство, что они намного продвинулись вперед.
– Билли, – проговорила она, – ищи вторую часть! И конверт!
– Ага, – кивнул Билли и нырнул в шкаф.
Амалия оглядела всю комнату, залезла даже под кровать, обыскала, ежась от отвращения, одежду убитой. Но ни она, ни Билли не обнаружили второй части письма, а конверт как в воду канул.
– Наверное, именно это они и искали, – неуверенно предположил Билли.
– И нашли, – сквозь зубы промолвила Амалия. – Ладно. Делать нам тут больше нечего, пошли отсюда.
Она задула лампу, и в это время во входную дверь вновь забарабанили.