Леди не движется
Шрифт:
– Сыпь на руке и лице – аллергия на моющие средства, которыми она пользовалась при стирке? Мне показалось, что это укусы насекомых, но орков же не кусают.
– Вы правильно предположили. А орков не кусают, только если они едят то, что привыкли. Они употребляют в пищу некоторые травы и редко моются, от этого их пот приобретает неприятный для насекомых запах. Если орк меняет диету, он становится более уязвим для насекомых, чем человек.
– Она хотела быть как человек, подстраивалась во всем под своего любовника?
– Или тоже экономила. Перед смертью она ела пиццу с сыром и помидорами, самую дешевую, и запивала ее кока-колой.
Доктор Моррис передал мне копию рапорта и остаток вечера расспрашивал Йена. Йен, предупрежденный мной, не удивлялся ничему и рассказывал о себе легко и открыто. Кажется, старик остался доволен, хотя по нему трудно угадать.
Уже в машине Йен спросил меня:
– Делла, вы сейчас в отдел?
– Нет, пожалуй, домой. Не буду вам сегодня надоедать. Да и информацию надо привести в систему.
– Я подвезу вас, – предложил он. – Сам еще немного поработаю. Меня сильно озадачила ситуация с чипом эльфа. Похоже на то, что убийца использовал какую-то систему подавления сигнала… Я разберусь.
Пока мы сидели у Морриса, неприметная оперативная машина кому-то понадобилась, и нам вместо нее подогнали старый добрый патрульный броневик в полной боевой раскраске и со всеми аксессуарами – «люстрой», таранными бамперами, шоковой пушкой на крыше и клеткой для задержанных. Для полной аутентичности, чтобы я почувствовала себя как на Большом Йорке – провалиться ему на ровном месте, – не хватало только мелочей. Дробовика между сиденьями, запасных наручников в бардачке, телескопической дубинки в самодельных зажимах над дверью и еще личных заначек патруля, которые выпадают отовсюду при резком маневре: пакеты с пончиками, шоколадные батончики, стаканчики из-под кофе… Броневик, кстати, хороший аппарат, крепкий и надежный. До сих пор не знаю – мне жалко, что он не летает, или подумать страшно, с каким бы грохотом он падал, если бы летал.
В общем, доставили меня домой на полицейской машине. Давненько я на ней не каталась.
– Ватрушки, – заинтересованно сказал Август. – Чудесная идея! А мне ты принесла?
Я засмеялась и достала из пакета вторую упаковку. Август распечатал ее и сразу откусил четверть от одной ватрушки.
– Неплохо, – похвалил он, – где брала?
– Булочная миссис Кавендиш.
– Очень неплохо.
– Помнишь того молодого криминалиста, который осматривал труп эльфа? Представляешь, он оказался инквизитором по образованию. Джорджия.
Август поглядел на меня удивленно:
– Конечно, я сразу это понял.
– Интересно, как?
– Методы работы, общая манера держаться, некоторые термины, которые он употребил в рапорте Крюгеру и которые Крюгер слышал, но в точном их смысле не уверен. И что с ним?
– Получил место следователя и дело о нашей банде.
– Превосходно. Лучше всего, что я ожидал. Рассказывай.
Пока я отчитывалась, Август успел умять три ватрушки. Под конец он сидел, внимательно глядя в мою сторону и постукивая себя пальцем по губам.
– Отлично, – изрек он. – Вполне достаточно для расширения договора.
Деятельность инквизитора регламентируется множеством законов и инструкций. В частности, если у него договор на независимое расследование чьих-то
Я изложила свой план действий. Август кивнул одобрительно.
– Оркушку нам подсунули, чтобы отвлечь внимание, – предположила я.
– Не факт, – возразил Август. – Тем не менее на нее мы, в отличие от полиции, отвлекаться не будем.
– А я бы поработала в этом направлении. Ложь скажет о преступнике очень много.
– Совершенно незачем. Крюгер покажет тебе записи допросов и результаты экспертизы. Поскольку дознание будет вести этот парень с джорджийским дипломом, можно не беспокоиться о качестве. Нам и полиции лгать будут одно и то же, зачем делать двойную работу?
– Еще студент-латинос с Эвереста. Он не гражданин, его биография не так прозрачна, как у остальных.
– Да, – согласился Август. – Интересный персонаж.
– И-и-и… – протянула я. – Владелец транспортной фирмы. Если они и правда что-то возили, он самый перспективный.
– Делла, напомню: предположение о контрабанде высказала ты.
– Но ты ведь не возразил?
– У меня нет мнения по этому вопросу. Никакого. Вот что: будешь в полиции, скажи Крюгеру, чтобы натравил налоговую службу на наследников этого парня. Именно Крюгеру, а не Йоханссону. Тут важны личные контакты, у Йоханссона их нет, а у Крюгера есть. Если удастся провести обыск в офисе, сходи с ними. Я хочу, чтобы ты посмотрела на наследников.
– Думаешь, они замешаны?
– Я хочу, чтобы ты посмотрела на них, – повторил Август. – И ответила для меня на этот вопрос. Но начинать надо с эльфа.
Условиться с Крюгером было легко. Он позвонил сам, спросил, не осенила ли моего шефа какая-нибудь гениальная идея. Идея устроить налоговый обыск в офисе одной из жертв показалась ему бессмысленной, но Крюгер обещал помочь. После него, не успела я дух перевести, позвонил Макс. Максу идеи не требовались, своих хватало, однако я не оценила по достоинству его душевные порывы. Грубо, можно сказать, перебила, потребовав, чтобы он заглянул к Августу с утра и поставил вензель под текстом расширения к договору. Под конец Макс невинным тоном уточнил, что за история с ватрушками; ему, мол, знакомый репортер проболтался о моей выходке.
Да-да, знакомый репортер, ну как же. Насколько я знала, обо мне с ватрушками было одно-единственное упоминание. И ведь не поленился прошерстить все новости. Всю эту любительскую чепуху.
– История как история, – равнодушно ответила я. – Подумаешь, принесла Крюгеру ватрушек из булочной.
– Небось не только ему, – предположил Макс.
– Конечно. Мой шеф тоже их любит.
– А мне почему не взяла?
Я закатила глаза, но ответила вежливо:
– Макс, я же помню, что тебе их нельзя.