Леди рискует всем
Шрифт:
– Вам следует говорить им, что мы заключили «соглашение». – Гриир насмешливо поморщился, ведя ее как-то вечером по залу в очередном туре танца.
Мерседес улыбнулась ему и посмотрела с легким кокетством:
– А мы его заключили? Интересно, о чем оно? – С тех пор как они помирились, Гриир не предпринимал никаких видимых попыток что-то изменить, хотя нельзя сказать, что был к ней невнимателен. Наоборот, неизменно сопровождал ее в водолечебницу, иногда оставался после полудня, если среди приглашенных были джентльмены, и проводил с ней каждый вечер. Безусловно, мужчину, который уделял женщине столько сил и времени, нельзя назвать равнодушным.
– Это наслаждение ждет нас, когда придет время.
– Наслаждение? Вы так думаете? – игриво поддразнивала Мерседес.
Гриир
– Не все так печально, Мерседес.
– Вы хотите сказать, для мужчины, – заметила она. Однако от его слов ее лоно вспыхнуло огнем. Он произнес их таким соблазнительным голосом, что она едва устояла на ногах посреди бального зала. Эти слова произнес не джентльмен. Танец закончился, и, проталкиваясь мимо других людей, покидавших танцпол, она не расслышала его слов. Но прежде чем он расплылся в улыбке, ей удалось прочитать их по его губам.
– Увидите.
Возможно, так и будет. Придет время, когда она перейдет ко второй части своего плана. «Мерседес что-то затевает. Странно, что Локхарт не заметил это», – думал Гриир, стоя в бильярдном зале, опершись на кий. Впрочем, Локхарт просто купался в славе. Аса бильярда принимали в Бате очень хорошо. Все хотели услышать его мнение о новых столах Тарстона, посмотреть, как он играет, и разузнать о предстоящем турнире в Брайтоне. Очевидно, Локхарт оказался в своей стихии, и, безусловно, жизнь, которую они вели, была восхитительна. Он представил Гриира игрокам, которые разделяли его серьезное отношение к игре, и другим, которые как-то иначе могли способствовать продвижению амбициозного младшего сына виконта. Все вечера проходили в развлечениях, пока джентльмены не устремлялись в бильярдную, словно члены парламента с обеда на позднее заседание. И почти с такой же серьезностью. Локхарт оказался прав. В Бате их ждали настоящие игры, и Гриир был благодарен за ту тяжелую работу, которую он проделал, готовясь к ним вместе с Мерседес. Вместе с тем, как только они приехали, Мерседес совершенно устранилась от бильярда. Правда, дома она иногда играла с ним. Однако в остальном, казалось, она смиренно приняла вердикт Локхарта, но в это Гриир не верил ни минуты. Благодаря окружившим ее «друзьям» и своей кипучей деятельности, она стала эпицентром жизни Бата, что, по правде сказать, тоже вызывало у него большие подозрения. Гриир прицелился и произвел сложный удар, слегка скользнув битком по шару. Локхарт одобрительно кивнул. Они играли в паре против двух джентльменов, промышленных королей с севера. Однако мысли о Мерседес очень отвлекали его. Она что-то затевала. Но что?
Глава 13
– Я думаю, вы останетесь довольны нашим уговором. – Мерседес посмотрела на женщину, сидевшую напротив нее за столом, пристальным уверенным взглядом. Женщину звали миссис Бут, она владела одноименным закрытым мужским клубом в «Королевском Виктория-парке».
Привлекательная деловая женщина улыбнулась ей в ответ.
– Двадцать процентов от всей суммы, которую вы получите? – переспросила она.
Мерседес кивнула:
– Двадцать процентов. – В городе всего несколько мест, где девушка могла заработать деньги, «закрытые мужские клубы» в их числе.
– Могу я спросить, почему именно у меня? – Люсия Бут откусила кусочек лимонного кекса.
– Мне нравится ваша клиентура, – честно ответила Мерседес. На прошлой неделе она провела осмотр. Выяснилось, что клуб «Миссис Бут’с» хорошо знаком многим мужьям ее вновь обретенных приятельниц. При необходимости это дало бы ей определенное преимущество. Мерседес наклонилась вперед, будто собиралась сообщить что-то пикантное. Чтобы создать полное впечатление, она понизила голос: – Я собираюсь выступить на Всеанглийском бильярдном турнире, если удастся заработать на входной билет.
Это была правда. Она приняла такое решение давным-давно, сразу после объявления турнира, но ей по-прежнему требовались деньги, чтобы оплатить первоначальный взнос. В Брайтоне, где все ее знали, не было ни малейшей возможности их заработать.
Черные брови миссис Бут изогнулись дугой.
– Это будет нечто. Увидеть женщину, которая играет.
Мерседес уловила в голосе женщины одобрение. Она поставила свою чашку и встала, желая закончить визит на позитивной ноте.
– Начнем сегодня вечером. Я прибуду около девяти и зайду с черного хода.
Миссис Бут встала вместе с ней.
– Буду с нетерпением ждать вас. Мужчинам нужно какое-то новое развлечение. Но я хочу быть уверена в том, что вы все понимаете. – Она сделала паузу. – Вы отдаете себе отчет в том, что для мужского клуба это весьма необычно?
Мерседес очень хорошо знала, что имеется в виду. Клуб «Миссис Бут’c» сильно отличался от известных всем «Уайт’c» или «Будл’с» и даже от бильярдных по проще, где джентльмены играли по абонементу. Она улыбнулась. Только слепой мог не заметить, что главную привлекательность клуба для мужчин составляли его женщины. Это был не столько клуб, сколько бордель. Дорогой и элегантный, он обслуживал богатых джентльменов с придирчивым вкусом.
– Я прекрасно понимаю, что это за место.
– Тогда хорошо, мне не нужны проблемы с разгневанным мужем, отцом или братом, которые могут явиться за вами.
Мерседес подумала о парике и очень рискованном платье, полученном от «секретной» городской модистки, по всей вероятности обслуживавшей персонал закрытых мужских клубов, которое она тайком припрятала в своем шкафу.
– Я сделаю так, что меня никто не узнает, – по обещала она, сверкнув лукавой улыбкой.
Миссис Бут улыбнулась в ответ, протягивая руку:
– Зовите меня Люсия. Я думаю, мы поладим.
Когда в тот же вечер Мерседес приехала в «Миссис Бут’c» в очень открытом темно-красном платье, отороченном черным бисером, ее действительно едва ли могли узнать. Платье обошлось недешево, она чувствовала себя в нем демонстративно порочной. Каштановый парик, гораздо светлее собственных волос, она раздобыла в театре. Он представлял собой заколотые наверх локоны, уложенные кольцами. Все вместе создавало в высшей степени соблазнительный образ порядочной леди, которая решила пошалить. Это не соответствие должно было гарантированно произвести впечатление на мужчин, если не сказать свести их с ума. Так и случилось. Джентльмены подскакивали к бильярдному столу, сначала польстившись на новизну. Потом, оценив ее мастерство, желали показать себя, соперничали за ее внимание, подносили бокалы с шампанским, из которых она делал по глоточку, тщательно заботясь о том, чтобы не выпить лишнего. С наступлением ночи Мерседес заметила, что большинство из них составляют мужья ее приятельниц, явившиеся воспользоваться прелестями заведения миссис Бут после того, как исполнили светские обязанности в отношении жен. Она знала характер светских браков, однако столкнуться с этим лицом к лицу оказалось гораздо тяжелее, особенно когда находившийся в изрядном подпитии лорд Фэарчайлд, проиграв ей круглую сумму, стал приставать с неподобающими предложениями. Луиза бы просто умерла, если бы узнала, что ее супруг в клубе миссис Бут пытался затащить в постель девушку-бильярдистку. Мерседес с улыбкой отшила его и вернулась к очередной партии. Первые три вечера все шло легко. Она пользовалась тем, что была всем внове. Но через три дня слух о новом развлечении в «Миссис Бут’с» разнесся по всему городу, и любопытство переросло в более глубокий интерес. Всем захотелось узнать, кто она. На этот случай у Мерседес имелась под рукой заранее придуманная легенда. Она – Сюзанна Мейсон, вдова профессионального картежника из Шропшира, чей муж погиб на дуэли, возникшей из-за карточного спора.
– В самом деле? – Мистер Огилви, снискавший сомнительную популярность как постоянно проигрывавший завсегдатай ее стола, с недоверием покачал головой и принялся цепким взглядом рассматривать ее. – Готов поклясться, вы мне кого-то напоминаете.
Мерседес слегка потрепала его по плечу и засмеялась гортанным смехом:
– Некоторые люди верят в то, что у нас у всех на этом свете есть двойники. Может быть, вы встречались с моим?
Свита, собравшаяся вокруг стола, вторила ее смеху.