Леди рискует всем
Шрифт:
– Если вы придете ко мне в комнату, не исключено, что я первым соблазню вас, – возразил Гриир.
– Но это делает границу спорной, – парировала она. – Я могу настаивать, что выиграла, раз первой открыла дверь. Сделала первый шаг.
– Вы сделали много первых шагов, Мерседес. – Гриир накрыл ее руку ладонью. Теперь выражение его глаз стало совершенно равнодушным, без малейшего признака страсти. – Мне казалось, мы вчера договорились, что глупо продолжать наши отношения в таком ключе.
– Не припоминаю.
Безусловно, в обмене репликами слышался подтекст: «Если бы вы были нужны мне для удовлетворения плотских желаний, капитан, вы бы уже поняли это». И его многозначительное «Вы тоже», сказанное с откровенностью негодяя. Но сегодня перед ней джентльмен, и этот джентльмен озадачен.
– Это может вызвать сложности. – Гриир поднес ее руку к губам и поцеловал, как подобает джентльмену. Почти. Прикосновение губ было не столь не порочно, так же как вчера, когда она накрыла его руки своими, направляя кий. Ее прикосновение тоже не ограничилось жестом инструктора.
– Сложности? Как это? – Мерседес вдохнула, со страхом ожидая его ответа. В нем что-то
– Вполне возможно, нам встретятся люди, которые знают меня. Связь со мной может создать проблемы.
Это был самый вежливый способ сказать правду, но смысл остался прежним.
– Проблемы для вас или для меня? – спросила она. – Меня это не пугает. Я горжусь своим знакомством с вами, и мне жаль, что вы чувствуете себя иначе. – Ее глаза наполнились слезами. Она не станет плакать. Только не перед ним, не из-за этого. Она знала, рано или поздно этот момент настанет. Сыновья виконтов предназначались для дебютанток, а не для дочерей чистильщиков обуви из Бата.
Мерседес призвала на помощь злость.
– Я достаточно хороша, чтобы второпях тискать меня на темной улице, прижав к дереву, пока никто не видит. Но небеса запрещают, чтобы люди узнали о нашей связи. – Она сказала больше, чем хотела. У нее не оставалось шансов.
– Хватит, Мерседес. Я имел в виду совсем не это.
– Это именно то, что вы имели в виду. Вы жестокий человек, Гриир Бэррингтон, – шепнула Мерседес, медленно вытаскивая руку из его ладони и отступая к двери.
– Да, да, вы правы.
Короткий взгляд в сторону подтвердил его слова.
Мерседес холодно улыбнулась:
– Желаю удачи. Дайте мне знать, когда будете готовы.
«В конце концов, постель не такой уж обязательный исход», – утешалась практическая часть ее натуры. Если она не станет спать с Грииром, то избежит многих последующих осложнений. Однако большая ее часть испытывала огромное разочарование. Мерседес ощутила небольшое облегчение, услышав, как вскоре хлопнула дверь в его комнату. Судя по всему, он тоже огорчен. Но теперь, по крайней мере, вопрос о статусе встал открыто. Они больше не станут ходить вокруг да около, так или иначе придется решать, что между ними возможно, а что нет.
Быть или не быть с Мерседес. Гриир словно танцевал вальс, за шагом вперед следовали два назад, сопровождавшиеся двумя ложными посредине. Последнее объяснение определенно принадлежало к ложным шагам. Он не имел в виду, что не хочет, чтобы его видели вместе с ней. Просто могли найтись люди, которые доставили бы ей неприятности, увидев ее с ним, наговорить грубостей. Мужчине позволительно охотиться за состоянием, его лишь сочтут плутом или шельмой. Женщину в той же ситуации объявят алчной, бесстыдной или распутной. Алчных и бесстыдных с грехом пополам могли терпеть, но распутные подлежали изгнанию. Для таких существовали специально отведенные места. Гриир не хотел бы, чтобы подобным образом обошлись с Мерседес, желал, чтобы ее принимали. Так, чтобы он мог быть с ней и не расплачиваться за это. Это стало бы самым простым решением. Вернее, могло бы быть, если бы он смог более удачно выразить свое беспокойство. Теперь ему предстояло вытаскивать себя из ямы, которую сам же и выкопал. Какая досада! Ведь все шло хорошо. Грииру захотелось стукнуть кулаком в стену. Мерседес, пожалуй, обрадовалась бы, если бы он сломал руку. Но сломанная рука не давала никаких преимуществ, поэтому он предпочел шагать по комнате, чтобы успокоить нервы и снять возбуждение. Он думал, что после Бекхэмптона в их отношениях наметился прогресс, которому положили начало бегство по улицам и то, что произошло потом. Они перешли от кокетства и прощупывания границ взаимного влечения к шутливым, но многообещающим намекам, которые стали чем-то вроде договора. После объяснения в Бекхэмптоне Гриир считал, что совершенно ясно понимает, куда движутся их отношения, к любовной связи в том или ином виде. В том или ином виде? И это называется ясностью? Где логика? Он смешон сам себе. И все из-за того, что не мог решить, чего хочет, просто спать с ней или чего-то большего? Возможно, проблема в том, что они не выяснили этого. Каждый раз, когда казалось, что в отношениях наметился прогресс, один из них создавал препятствие, брошенное замечание, неприятный намек или вызов, и они пятились назад до следующего раза. Неудивительно, что оба оставались неудовлетворенными и делали из слов друг друга выводы, которых эти слова совсем не предполагали. Они должны прекратить это. Гриир перестал ходить по комнате и посмотрел в окно. Сегодня он неосторожно задел чувства Мерседес. Теперь должен что-то предпринять, чтобы вернуть все на свои места, и еще решить, чем заняться в Бате. Перестать думать о том, чего хотят от него другие, и поразмыслить о том, чего хочет он сам. Гриир улыбнулся, чувствуя себя так, словно ему наконец удалось понять что-то очень важное. Внезапно жизнь стала гораздо проще. Гриир понял, чего хочет. Мерседес. И он получит ее. Ему пришла в голову идея. Он полез в свой дорожный сундук и, вытащив униформу, встряхнул красный мундир. Возможно, появление в нем сможет пойти на пользу. Возможно, если в этом возникнет необходимость, ему удастся добиться того, чтобы ее стали принимать. Гриир отложил мундир в сторону. Одна проблема решена. Повозившись с вещами, он успокоился. Его решение не пройдет для него даром, похоже, настало время заплатить за него. Хорошо, что он не стал колотить по стене. В конечном счете рука еще пригодится.
Глава 12
К половине седьмого Мерседес полностью взяла дом в свои руки. Повар, экономка, горничная и пара лакеев-камердинеров, готовых делать любую работу, подготовились к вечеру с отменной сноровкой и теперь выстроились у подножия лестницы. Заботы отвлекли ее от мыслей о Гриире. Однако в театр она собиралась не без внутренней дрожи. Будет ли Гриир ждать ее внизу? Если уехал, отец свернет ей шею. Случись такое, она бы расстроилась, но не удивилась. Сегодня она рассталась с Грииром на плохой ноте. Может быть, следовало
– Прошу извинить меня за опоздание. – Извинение звучало как обязательная светская любезность. На самом деле она вышла вовремя, опоздав разве что на один шаг. До того, как поднимется занавес, оставалось еще полчаса.
Гриир взял у нее из рук короткую накидку в тон платью и подошел сзади, чтобы накинуть ей на плечи.
– Красота всегда достойна ожидания. – Его руки скользнули по ее плечам, голос звучал тихо. – Простите меня за давешнее.
– Я боялась, вы уйдете. – Она втянула легкий за пах цитруса и сандала, исходивший от него, чувствуя тепло его рук, задержавшихся у нее на плечах.
– Не тревожьтесь, Мерседес. Я ни за что не уйду, пока не получу то, за чем пришел.
– Вы говорите обо мне.
– Да, о вас. – Гриир предложил ей свою руку. – Идем? Ваш отец ждет на улице. Он нанял для вас легкую коляску.
– Гриир?
– Да?
Мерседес лукаво улыбнулась:
– Пуговицы очень хороши.
Поездка пошла без происшествий, если не считать того, что всю дорогу Мерседес не покидало ощущение, что у нее внутри поселилась стайка бабочек. Гриир остался ради нее. Она без конца твердила про себя эти слова. Это не означало, что все проблемы вдруг магическим образом разрешились, но придавало особое восхитительное волнение. Окружившая их толпа и гомон сотен голосов только обострили ощущение. Спускаясь из коляски, Мерседес положила руку в ладонь Гриира, он пожал ее. Их глаза встретились, ей показалось, он знает, о чем она думает, и, может быть, чувствует то же, что и она. Отец позаботился, чтобы у них были лучшие места в ложе его «нового приятеля» сэра Ричарда Саттона рядом с его женой Оливией и их дочерью Элизой. Их представили друг другу. Сэр Ричард и ее отец вели себя как старые друзья, хотя познакомились всего несколько часов назад. Зрители расселись, свет стал гаснуть, Гриир пробрался на место рядом с ней. От нее не ускользнуло то, что впервые со дня их знакомства отец представил его как лорда капитана Бэррингтона. На сэра Ричарда это произвело впечатление. Гриир же, если и обратил на это внимание, не подал виду. Спектакль представлял собой постановку пьесы Шекспира «Как вам это понравится» в достаточно хорошем исполнении. В антракте подавали шампанское, и их ложу заполнили знакомые Саттонов. Выяснилось, что сэр Ричард, будучи прославленным конструктором яхт, имел связи с королевской фамилией и тем избранным обществом, которое ее окружало. Как следствие, был весьма известен в кругу титулованных семейств, заехавших в Бат по дороге в Лондон. Мерседес улыбнулась сама себе. Очевидно, ее отцу удалось втереться в доверие к этому человеку. Однако ей искренне понравилась Элиза, а леди Саттон могла прекрасно послужить достижению целей. К тому моменту, когда Локхарты и Саттоны расстались, Мерседес получила приглашение присоединиться к ним завтра, чтобы вместе посетить зал для питья минеральной воды в водолечебнице. А через день они должны были получить от нее приглашение на карты и чай. Только они этого еще не знали. План «Б» продвигался успешно.
Следующий день задал тон последующим. Мерседес спала допоздна, тщательно одевалась и отправлялась с Грииром на прогулку до водолечебницы, во время которой встречалась со своими вновь обретенными знакомыми Элизой Саттон и ее матерью, а также леди Фэарчайлд, миссис Огилви, леди Дэшер, известной в кругу друзей как Дэш, нервной рыжеволосой миссис Труз и ее подругой леди Ивлин. Посплетничав с ними в водолечебнице, где Мерседес изо всех сил прислушивалась к тому, что и о ком говорят, она приступала к своим послеполуденным занятиям. В основном она сама организовывала и предлагала их. Мерседес договорилась с миссис Труз об «историческом туре» к римским развалинам, убедила леди Ивлин, которая любила рисовать на пленэре, отправиться на «артистический пикник» для дам. Эта инициатива имела такой успех, что дамы решили устраивать пикник еженедельно, когда позволит погода. Каждую неделю в элегантной гостиной таунхауса устраивались карточные партии, где Мерседес выступала в роли хозяйки. Затем наступало время вечерних развлечений, балов в залах собраний, театральных спектаклей и частных приемов. Гриир повсюду сопровождал ее, пока его высокая фигура не исчезала вместе с ее отцом в одном из элегантных бильярдных клубов для джентльменов. Гриир успел показать себя прекрасным партнером для танцев, и излюбленным временем дня для Мерседес стали, безусловно, те минуты, которые она проводила в его танцевальных объятиях. Как танцор Гриир завоевал популярность среди всех дам, поскольку всегда уделял внимание тем, кто оставался без партнера подпирать стену. К Мерседес неоднократно подкрадывались молоденькие девицы из Бата, чтобы деликатно выведать, каковы ее отношения с капитаном. На что она неизменно отвечала: «Он друг моего отца».