Леди-служанка

Карлайл Лиз

– Но это никуда не годится, – буркнул Уолрейфен.

– Значит, вы хотите, чтобы ее восстановили? – Ее брови удивленно взлетели вверх.

– Безусловно! – неожиданно для себя воскликнул Джайлз. Боже правый, неужели он намерен заниматься Кардоу? – Без этой башни нарушится симметрия замка, и, чтобы попасть из одного конца в другой, придется проходить полмили.

– Я проинформирую компанию «Симпсон и Верней».

Миссис Монтфорд кивнула, и жест этот напоминал королевский, словно она отпускала

его.

Симпсон и Верней? Это же архитекторы! И только сейчас Уолрейфен вспомнил ее отчаянную мольбу ответить, что делать с башней: снести или укрепить, и опасения, как бы она не обрушилась и кого-нибудь не придавила.

Уолрейфену стало немного не по себе. Да, ее высокомерие было неприемлемо, но нельзя не признать, что она права: он действительно не обращал на ее послания внимания. И вот случилось то, о чем она предупреждала, и разобраться с возникшими проблемами было не в ее силах: она экономка, но никак не каменщик.

Она уже взялась за ручку двери, когда он ее окликнул:

– Миссис Монтфорд?

Она резко остановилась и обернулась.

– Я надеюсь… никто не пострадал… не погиб?

– Никто не погиб, – ответила она жестко, почему-то сделав ударение на последнем слове.

– Ну слава богу!

Обри молча повернулась, намереваясь уйти, но Уолрейфену не хотелось ее отпускать. Он не понимал, что с ним происходит и почему так груб с этой женщиной. Разве можно ставить ей в вину его нежелание выполнять свои обязанности в Кардоу?

– Миссис Монтфорд! – отрывисто кашлянув, опять окликнул ее Джайлз.

– Да, милорд?

– Я вас еще не отпускал. – Как ни старался он говорить мягче, ему это не удалось. – Мне нужно, чтобы вы записали, сколько гостей и кого именно мы ожидаем на похороны.

– Вместе с приходским священником я подготовила список.

Достав из кармана сложенный лист бумаги, Обри пересекла комнату и подала его Уолрейфену. Джайлз успел заметить, что у нее очень красивые руки с тонкими изящными пальцами, которые совсем не дрожали.

С трудом оторвав взгляд от ее рук, Уолрейфен просмотрел список: из Бата – тетя Харриет с семьей; двоюродный дед со стороны бабушки; две кузины из Уэльса… чтобы перечислить всех его родственников, не считая тех, что были в Америке, хватило шести строчек.

– Что ж… – Он откашлялся. – Вполне приемлемо.

– Рада это слышать, – язвительно обронила Обри.

Чтобы занять руки, Уолрейфен снова открыл карманные часы и невидящим взглядом уставился на циферблат, размышляя, действительно ли эта женщина – такая хрупкая на вид – была любовницей его дяди. Но почему его это волнует? Ему-то какая разница…

– Будут ли еще какие-то распоряжения, милорд? – теряя терпение, спросила Обри.

– Да, – почему-то кивнул Джайлз. – Пока здесь находится

леди Делакорт, вы будете выполнять все ее распоряжения по дому и относиться к ней как к хозяйке. Я не хочу, чтобы ко мне обращались по поводу распорядка дня, меню, размещения гостей, их встречи и проводам. У меня полно более важных дел.

– Да, милорд.

– И разместите леди в ее прежних апартаментах.

– В хозяйских вы имеете в виду? – уточнила Обри.

– Да.

– Багаж уже отнесли наверх. – Она быстро прошла через комнату и потянула шнур звонка.

– Так перенесите его немедленно.

– Да, сейчас позвоню Бетси.

– Отлично. – Он махнул рукой, отпуская ее, но Обри, одарив его насмешливым взглядом, спросила:

– Какие комнаты займете вы?

– Мне все равно. Главное – рядом с Огилви, моим секретарем.

– Ваши старые покои в северном крыле подойдут?

– Нет, – отрицательно покачал головой Уолрейфен, – я не люблю ту часть дома. А кроме того, там в гардеробной дохлые жабы, если я правильно понял.

Ему показалось, что губы миссис Монтфорд тронула легкая усмешка.

– Тогда китайскую спальню? Она здесь недалеко.

– Отлично.

Как раз в этот момент робко заглянула в комнату Бетси, и Обри, повернувшись к двери, сказала:

– Передайте лакеям, чтобы перенесли вещи лорда и леди Делакорт в хозяйские апартаменты, а его сиятельство пожелал занять китайскую спальню.

– Да, мадам, – кивнула служанка, сбитая с толку.

– А когда закончите, – продолжила Обри, – приготовьте отвар из лабазника и мяты для его сиятельства. Вы не забыли, как это делается?

– Нет, мадам.

Бетси поспешила уйти, а Уолрейфен воскликнул:

– Отвар! Но зачем?

– У вас болит голова, – раздражающе чопорно заявила миссис Монтфорд. – И, мне кажется, вы хромаете на левую ногу.

– Со мной все в порядке, – проворчал Уолрейфен. – И, разумеется, мне не нужны никакие припарки и травяные отвары.

– О, мне это даже в голову не приходило. Но в лабазнике много салицилата.

Сколько было самоуверенности в этом заявлении! Его буквально взбесило, что она права в отношении его ноги и головной боли.

– Салицилат? Это что такое? Никогда не слышал.

– Это вещество, которое очень хорошо помогает при ревматизме, снимает воспаление, – пояснила Обри.

– О господи, мадам! У меня нет ревматизма!

– Разумеется, нет, милорд, но… это пока.

Уолрейфен понял, что она над ним издевается, и ему это не понравилось.

– Миссис Монтфорд, – сказал он сухо, – давайте вернемся к текущим делам. Где положили моего дядю?

– В утренней гостиной. Вы что-то имеете против? Может, хотите, чтобы и его немедленно перенесли?