Ледоход и подснежники (сборник)
Шрифт:
Звонок был долгий и резкий, она открыла дверь.
– Нюра, там…
Она уже поняла, накинула куртку и выбежала с соседкой на улицу.
Около подъезда стояла легковая машина, кузов её был открыт, и там лежал Орлик.
Орлика отравили. Отравили сознательно и продуманно.
Мужчина из соседнего дома дал ему кусок колбасы, доверчивый Орлик съел этот кусок.
И спустя буквально полчаса весь соседний дом сбежался на его страшный вой.
Орлик мучился недолго. Нюра не успела.
Жильцы дома собрали деньги и отвезли тело Орлика
Мужчину отравителя знали.
Нюра болела дома, в больницу поехать не могла – кто будет ухаживать за мужем?
Потихоньку, через месяц, она стала выходить на улицу, но работать уже не могла.
Струна, звучащая в душе тихой радостной мелодией, оборвалась.
Ранним утром жильцы большого дома на окраине города часто видели, как худенькая, немолодая женщина кормит бездомных собак… Её звали Нюра… Анна Павловна.
Озеро Белое, Шатура
Конец сентября, через несколько дней октябрь, а я, просто с ума сойти, купаюсь в подмосковном озере, температура воздуха двадцать пять, а воды – восемнадцать градусов.
Плыву и раздвигаю руками листья, слетевшие с ив и клёнов на берегу и застывшие на неподвижной воде разноцветным ковром. Осенние листья…
Песок на дне и на берегу необычно светлый, почти белый, может быть, поэтому озеро называется Белым, точнее Белое озеро Дубасовское.
В Шатурском районе Подмосковья находятся три озера, имеющие название Белое: Белое озеро Шатурское в 2,5 км к северо-востоку от города Шатуры, Белое озеро Бордуковское в 1-ом км к югу от села Власово и Белое озеро Дубасовское в 0,5 км к западу от деревни Дубасово.
Все три озера имеют реликтовое ледниковое происхождение.
Белое озеро Дубасовское расположено в 140-ка км от Москвы и лежит в Мещерской низменности, раньше оно называлось Глухое, возможно из-за того, что в него не впадает и не вытекает ни одна река или речушка, или ручей, а возможно потому что лежит в глухом и удалённом от цивилизации месте.
Озеро подпитывается многочисленными родниками и не зарастает летом крохотной ряской или другими водными растениями, оставаясь всегда чистым и прозрачным.
В озере обитает больше двадцати видов рыб: щука, язь, окунь, толстолобик, белый амур, форель, стерлядь, муксун, водятся и раки.
А вокруг заповедные леса.
Иду с мужем по широкой просеке, с двух сторон её небольшие, песчаные канавки, на отлогах которых дружными семейками растут маслята, некоторые так плотно, что местами образуют похожие на мостовые длинные дорожки.
Здесь же вдоль просеки встречаем подберёзовики, их много, а вот и наш король, царь грибов – белый.
Всегда так радостно встретить белый гриб, особенно такой большой, с толстой коренастой ножкой и бурой шляпкой:
«Ну здравствуй, красавец!»
От просеки ныряем вглубь леса, но недалеко, чтобы не потерять ориентир, туда, где видим светлые лужайки с берёзами, елями, редким кустарником.
На этих опушках подберёзовиков тьма тьмущая, надо только не спешить – шляпки грибов так похожи на опавшие листья, они сливаются с цветом пеньков, веток, лежащих на земле, с цветом стволов деревьев, это называется «покровительственная окраска», вроде бы природа прячет, скрывает свои дары.
Нет, ничего не прячет матушка природа, а именно покровительствует над всем… поставим здесь многоточие.
Мы продолжаем совершать вылазки в просветы-лужайки, грибы уже и класть некуда, а характер леса, пейзажи меняются, как в калейдоскопе, буквально каждые пятьдесят метров.
Вот участок смешанного леса: берёзы, осины, ёлочки и ели, высокая трава, сырость, папоротники и классические красные с белыми пятнышками мухоморы, а рядом, следом, неожиданно песок и сухая почва, в изобилии покрытая упавшими сосновыми иголками, сосны и никакого подлеска; напротив же, через просеку, как будто в совершенно другой климатической зоне, мох на земле, низкорослый черничник вперемежку с кустиками брусники и редкие, тощие, невысокие ёлочки, покрытые серыми островками лишайников, это так похоже на тундру, смею говорить так, потому что в этом году в начале лета была на Соловках.
Однако, пора возвращаться, рюкзаки, сумки полны грибов: белые, подберёзовики и мои любимые красноголовые подосиновики.
Теплынь необыкновенная, ни ветерка, редкие облака плывут по безмятежному голубому небу, дивно пахнет сухой травой, смолой и грибами.
Цветов уже почти нет, но ещё встречается пижма с желтыми пуговицами цветов и скромный, как Золушка, тысячелистник, и эта трава с золотистыми метёлками соцветий, так похожая на мимозу, всё время хочу почитать о ней, как же она всё-таки называется.
По обочинам просеки много крохотных белых цветов на длинных тонких стебельках, они в точности напоминают маргаритки – это сухоцветы, собираю их целый букет, воздушный, нежный, он будет стоять всю зиму без воды.
А вечером в нашем суперсовременном и умопомрачительно красивом санатории танцы.
Дворец культуры, танцзал, принарядившиеся отдыхающие, запах духов, вальс, что-то медленно-грустное, вот побыстрее…
Бархатный вечер, свет фонарей расплывается, мерцает в тёплом, влажном сумраке и освещает аллею каштанов, их листья, будто лёгкой ржавчиной, уже тронула осень, а плодами усыпана вся земля под деревьями.
Сладко пахнет розами, клумбы, клумбы, розы белые, чайные и алые, я наклоняюсь вдохнуть их аромат, светит луна, и плывёт по аллеям лёгкий туман.
Михалыч
Матвей Михайлович, или Михалыч, как звали его многие, шёл домой с работы.
Было раннее летнее погожее утро, ещё сверкала ночная роса на траве, ещё пустынны и тихи были улицы, и во дворе дома, где жил Михалыч, ещё не появились дворники.
Уже два года как Михалыч, высококлассный токарь, отработавший на родном машиностроительном заводе всю свою трудовую жизнь, превратился в вахтёра на проходной.