Ледопас. Пробуждение льда
Шрифт:
– Не думаю, – отозвался Сайтай, – Скорее всего просто отключили на время, чтобы не причинили вреда грифольдам.
Стас кивнул, и принялся разглядывать вышагивающих рядом зверюг. Вид у них был устрашающий. Мощное и гибкое тело покрыто не мехом, как казалось издалека, а тонкими серебристыми перьями. При каждом движении животного с перьев слетали мелкие снежинки, и за грифольдами тянулся по земле снежный след. Круглые лохматые уши заканчивались чёрным ободом, а синие глаза с вертикальными зрачками были опушены длинными белоснежными ресницами. На передних лапах-крыльях внушительные когти, которые не прятались в подушечки, как у кошачьих, а тонко звякали по мёрзлой каменной тропе. Чем они явно отличались от кошек, так это слишком широкой выгнутой вниз грудиной, словно у бульдогов. Длинный хвост, пока грифольды мерно шагали по земле, казался обычным кошачьим хвостом, но стоило зверю изготовиться к полёту, как жёсткие
Пленников вели вверх по долине, сквозь заросли низкорослых лиственниц. Наконец, лиственницы расступились, и перед ними оказалась мелкая, но ледяная Каменка. Течение здесь было быстрое, вода грохотала, огибая валуны и протискиваясь между ними. Идущий впереди грифольд даже не приостановился перед этой водной преградой, спокойно шагнул в воду, но всплеска воды не послышалось. Вода возле лапы зверя мгновенно смёрзлась, и от неё вверх и вниз по течению реки побежали белые искры. Вода замерзала с тихим шипением, пузырилась, крошилась и застывала, неподвижная и мутная. По этому ледяному мосту прошли сначала три головных грифольда, а затем и пленники со своими спешившимися конвоирами. Ноги Стаса, обутые в летние туфли, стали замерзать, и он решился задать вопрос Сайтаю:
– А до замка Кюнов далеко?
– Не близко. Он, если память мне не изменяет, находится по ту сторону перевала. Нам предстоит подняться на перевал, а затем спуститься к кару, стеной обращённому на юг. Вообще-то я с детства тут не бывал.
– Я туда не дойду, – трезво оценил свои силы Стас, потрогав покрасневшие уши, – Я замёрзну насмерть.
Шедший рядом менгу что-то крикнул своему верховому товарищу, тот отстегнул от седла объёмный мешок, и он упал к ногам зверя. В мешке, как оказалось, была тёплая одежда, похожая на облачение самих менгу, разве что не так красиво и витиевато расшитая. Остановились, пленники натянули одежду на себя, все, кроме Эрика Мергеновича – на него предложенная куртка не налезала, а уж штаны он не смог дотянуть и до колена. Менгу быстро посовещались между собой. Стас прислушался, но говорили они на незнакомом языке, в котором мелькали слова и русские, и алтайские, но вместе смысл сказанного не улавливался. Совещание окончилось, один из менгу подошёл к Эрику Мергеновичу, наклонил свою белую, отполированную до зеркального блеска сулицу-льдику, и дотронулся ею до уважаемого начальника. Эрик Мергенович даже не охнул, а просто повалился, как куль, на землю. Подошедший грифольд по команде своего наездника наклонился, подхватил Эрика Мергеновича пастью, но зубы не сжал, а аккуратно погрузил повисшего словно тряпичная кукла браконьера на другого грифольда. Эрика Мергеновича пристегнули ремнями, и грифольд вместе со своей ношей взмыл в небо.
Оставшиеся менгу вновь тронулись вверх по долине, увлекая за собой пассажиров и пилотов вертолёта. Они забирались всё выше и выше по береговой морене, отделявшей мощным каменистым валом долину Каменки от её скалистых бортов. Около часа потребовалось, чтобы по гребню морены выйти на ледник Каменный, сползавший с Синей горы. Ледник здесь был сильно заморененый, льда практически не было видно из-за наваленных на его поверхность валунов, камней и песка. Пробираться по этому каменному лабиринту было трудно – заледеневшие валуны были скользкими, к тому же они раскачивались и легко скатывались под ногами вниз. А взбираться до перевала предстояло очень долго. Стасу казалось, что время остановилось, и он уже вечность идёт и идёт за толстым хвостом грифольда, с трудом переставляя ноги, прикрывая лицо от встречного колючего ветра. Хорошо, что одежда менгу оказалась очень тёплой, она отлично спасала от холода. Жаль, что не спасала от усталости.
Самым трудным участком был ледопад. Здесь ледник, сползая с вершины горы, перегибался на прочном уступе горы, разламывался глубокими поперечными трещинами, так что передвигаться приходилось очень медленно и внимательно. Одна из трещин пересекала ледник от одного скалистого борта долины до другого. Ширина трещины была метров десять. Внизу лёд был голубым и жирным на вид, словно стены трещины смазали растительным маслом.
– Привал, – коротко объявили менгу.
Один из верховых менгу взмыл в воздух и принялся кружить среди снежных вихрей, видимо, в поисках пути наверх. Все остальные прижались спинами к скале и дали отдых уставшим конечностям. Устали не только ноги, что само собой разумеется в подобных восхождениях. Устали даже руки, поскольку передвигаться по леднику часто приходилось на четвереньках. Только грифольды спокойно вышагивали по скользким завалам – когти выполняли роль альпенштоков, так что их лапы не скользили.
Стасу хотелось пить и есть, но менгу выглядели слишком сурово, так что он не решился задать вопрос о еде. Скажешь им, что голоден, а они тебя своими льдиками шваркнут. Мало ли, что там Сайтай сказал, мол, не убили эти менгу браконьеров. А ну, как убили? По крайней мере, выглядели они после встречи с льдикой вовсе неживыми.
Стас плотнее прижался к скале, прикрыл глаза и постарался не думать о голоде и неопределённой своей судьбе. «Хорошо, что я успел вызвать помощь, – думал он, – Нас обязательно найдут и спасут. Погода только успокоится, и сразу же вылетят сюда вертолёты МЧС».
Павел Меньшов, лишившись поддержки наглого и напористого Захара, как-то сник, и теперь ничуть не таясь утирал слёзы, текущие по щекам, и хлюпал носом. Стас отвернулся – вот ведь навязались на их с Сайтаем головы эти браконьеры! Меньшов вообще не был создан для восхождений. Пожалуй, он даже поднявшись по лестнице на второй этаж уже будет пыхтеть, как паровоз. Вроде бы и не толстый, но какой-то рыхлый, он всё время отставал от остальных, а когда один из менгу грозил ему льдикой, Меньшов жалобно скулил, и делал несколько десятков шагов в ускоренном темпе, но потом опять замедлялся, хватался за сердце, и хапал воздух ртом, словно рыба, вытащенная из воды. Чтобы менгу его не ткнули-таки своим оружием, Сайтай старался держаться к Меньшову поближе, подавал ему руку, помогал устоять на сыпухе. За всё это он, конечно, благодарности от Меньшова не получал. Меньшов, кажется, был уверен, что Сайтая наняли служить компании Эрика Мергеновича, так что воспринимал помощь как само собой разумеющееся. И даже сердито фыркал, когда Сайтай уходил вперёд, предполагая, что участок тропы не такой уж и сложный, и Меньшов сам с ним справится. Стаса он невероятно раздражал.
Ванька наоборот, выглядел молодцом. Он явно привык к горам, чувствовал себя здесь превосходно. Охотник с любопытством присматривался к грифольдам, словно турист к лотку с сувенирами. Может быть, он представлял, хорошо ли будет смотреться отрубленная голова грифольда на стене в его доме, или считал в уме деньги, которые можно получить за шкуру этого зверя.
Тем временем вернулся грифольд, летавший на разведку пути. Менгу сбились в кружок и принялись увлечённо что-то обсуждать, указывая при этом руками то на трещину, то на пленников.
– Надеюсь, нам предложат просто полететь на этих зверюгах, – с надеждой предположил Меньшов.
– Не предложат, – покачал головой Сайтай, – нам к грифольдам прикасаться нельзя. Эти звери забирают тепло. Прикоснуться к нему всё равно, что потрогать трубу с жидким азотом. Даже их выпавшие перья опасны несколько лет.
– А как же эти, с копьями, об них не отмораживаются? – спросил Стас.
– Всё дело в их одежде. Видишь, у них нет открытых участков тела – только глаза и видно. Так они не только от мороза защищаются, но и от грифольдов.
– Так мы же в их одежде! – возразил Меньшов.
– Нам не выдали самого главного, – покачал головой Сайтай, – рукавиц. Попробуй, заберись на грифольда без помощи рук!
Возразить на это было нечего, оставалось ждать решения менгу. А те времени зря не теряли. Они подвели всех грифольдов к трещине. Грифольды перебирали лапами, взмахивали хвостами, но ледяные воины крепко держали их за уздцы. Наконец, им удалось выстроить зверей цепочкой, одного за другим. Самый первый из них присел на своих могучих задних лапах на краю трещины, зарычал-заскрипел, взмахнул крыльями, воздух перед ним ощутимо сжался, уплотнился и от края трещины потянулся над пропастью тонкий ледяной язычок. Зверь осторожно наступил на него и снова вздыбился, а с ним и следующий грифольд. Теперь, когда грифольды нагоняли холод вместе, ледяной язык стал крепче и длиннее. Так постепенно, шаг за шагом, над трещиной воздвигся голубой мост. Менгу торопливо подняли пленников и перевели их через трещину. Грифольды стояли в стороне, звякали когтями по камням, раскрывали хвостовые перья, и хвосты их при этом начинали плясать на ветру, словно стяги на кораблях.