Ледяная крепость
Шрифт:
– Будем надеяться. Кстати, народ! Мы с нашей редакцией решили написать книгу о чудищах пустоши и метро, – решила перейти на другую тему Илона. – Кто-нибудь может что рассказать?
– Хульдра! – начал резко солдат у бруствера и пересел к костру – Помню, два месяца назад я был в патруле на поверхности у парка Хазенхайде и повстречал Хульдру. Я проходил через парк с молодыми. Хотя маршрут проходил вокруг него, я решил показать молодым это существо. А это сложно, она всегда осторожна и не показывается на глаза. Но мы спрятались в фургоне и наблюдали. Ждали долго, эти уже начали засыпать, но я наблюдал, и вот она! Идет меж деревьев. Метра 2 ростом, длинная грязно-зеленая шерсть, лапы хоть и коровьи, но с шипами и мощные, будто она на стероидах, а голова как
– И зачем о ней писать, если она не опасна? – начала девушка с косой. – Вот от кого действительно неприятности, так это куклы. Я сопровождала торговцев из города, и путь проходил около Тегельского озера, которое теперь болото. Там в озере и его окрестностях обитают эти зараженные. Слепые, но всё слышат и нападают как камикадзе. Бегут на тебя, орут от боли, причем не от пуль, а паразита, что в их голове. И пока голову не отделишь от тела, они будут атаковать. Причем заразиться может любой. И человек, и птица, и животные, и мутанты. И вот. Проходили мы мимо озера. Довольно далеко от него, но вот у машины птица увидела нас и начала кричать. Она приросла к машине и орет и орет. Мы её убили, но поздно. Зараженные уже бежали на нас. Мы спрятались и ни звука. Сидим в укрытиях, оружие в руках, все на нервах, боимся пошевелиться. А они уже у нашего каравана. Стонут, плачут, кричат… До жути страшно. Бедолаги, вот угораздило же заразиться этими паразитами у озера. Откуда они только там? А некоторые уже давно заразились и начали разлагаться. А разлагаются очень быстро, за пару лет от них почти ничего не остаётся. Уже кожа с некоторых слезла или уже глаз нет. Разваливаются на глазах, как будто их разбирают или будто отрывают им конечности, как неаккуратный ребенок у куклы. А живучие какие. Пули в тело не берут. Если только перебить позвоночник или голову попасть.
– Я с ними тоже сталкивался, – начал Левитан, – а сил у них сколько! Их руками еле сдерживаешь. В ближнем бою с ними не справиться. Мне они напоминают чумных со станции Онкель-Томс-Хютте. Но эти хоть и больны и одичавшие, но ещё как-то думают.
– А кто такие камикадзе? – поинтересовался боец в очках.
– Так называли лётчиков-самоубийц японской армии времён второй мировой войны. «Ветер Бога» вроде как переводится. Такие лётчики направляли свои самолёты во вражеские корабли, когда у них заканчивались боеприпасы. – Пояснила девушка.
– А не опрометчиво ли это? Самолёты же, наверно, сложно делать и они их так спокойно уничтожали?
– Они были тогда фанатиками. Даже какой-то американский политик или кто, не помню, докладывал президенту ситуацию с Японией так: «В Японии мирных жителей нет!», – дополнил солдат. – Для солдат тогда было честью умереть за императора и родину. Они даже делали специальные самолёты для камикадзе. Их спускали с бомбардировщиков, и пилоты направляли тонну с четвертью взрывчатки в этом самолёте в корабль врага. Вам разве в школе или высшей школе не рассказывали?
– Пока нет. Мы сейчас изучаем Франко-Прусскую войну.
– Ещё изучите и это. Образование у нас лучшее во всём метро. У нас даже с пустоши торговцы оставляют своих детей нам на обучение. Ты из истории ещё многое узнаешь.
– Меня интересует другое: что, например, в Испании сейчас? А что там было до апокалипсиса там? Выжили ли люди там? – спросил солдат в очках, уставившись в чашку чая. – Я вообще о жизни до войны ничего не знаю. Я читал об Испании в книгах. Интересно и очень хотелось бы туда попасть.
– Я был в Испании до войны, когда нас туда отправили как студентов по обмену. Очень тепло и солнечно. Город Барселона как будто по линейке строили. Но я думаю, что в Барселоне люди выжили в метро или город, может быть, не бомбили. Метро есть ещё в Валенсии, Мадриде,
– А я вспоминаю Швецию, – начала девушка. – Мы с мамой ездили туда к бабушке в Стокгольм. Зелёный город, острова, реки… Было здорово. Природа там очень красивая. У них интересная, но очень необычная для нас кухня. У них есть такое национальное блюдо – квашенная рыба. Я не пробовала, но помню, мама рассказывала про неё. Это очень резкий тошнотворный запах и необычно на вкус. А бабушка говорила, что это прекрасное блюдо. Для нас это необычно, но для них это деликатес. Я уверена, они и сейчас её готовят. А так, было бы очень здорово отправиться куда-нибудь ещё. Я очень хотела бы увидеть Грецию или Египет. Сооружения древности, бронзовый век, море… Или Латинская Америка. Цивилизация ацтеков, инки и другое.
– А я по родине скучаю. – Поддержал разговор Левитан. – Красноярск. Один из крупнейших городов России и центр восточной Сибири. Мой дедушка работал в национальном музее «Красноярские столбы». Какое прекрасное место. Енисей… Там стояла одна из самых мощных ГЭС в России. Гораздо больше, чем наши на Шпрее, вместе взятые. Ещё помню, была купюра с изображением моста и часовни Красноярска. А я тогда коллекционировал монеты и купюры разных стран и времен. У меня несколько купюр купил наш коллекционер Бивер. В Красноярске был один из крупнейших зоопарков России. Я слабо помню те времена. Я был ещё мал. Только здесь из книг я узнал про свой родной город, край, страну. Ещё брат рассказывал, как с дедушкой в сибирские леса ходил. Горы, покрытые непроходимыми, дремучими, бесконечными лесами, полные жизни. Он говорит, что видел лося, лису, сову. Я видел их в зоопарке, но в клетке, а он – вживую на свободе. Он хотел стать лесничим и охранять лес от охотников, пожаров.
– А в Германию ты как попал? – спросил боец в очках.
– Мама и папа отправились сюда в тур. Они были артистами театра и балета имени… Не помню. Мне было 10 лет, когда мы поехали сюда. И через неделю стали падать бомбы. Если бы не брат, что постоянно следил за новостями и был в то время как на иголках, мы бы погибли. Мама с папой были на выступлении в Дрездене, а мы с братом гуляли по городу. Он предложил поездить в метро, а не прогулку по городу. Потом он мне объяснил, что из-за новостей, в которых сказали о приведении войск в полную боевую готовность, он думал, что в метро можно спрятаться от бомбардировок. Он говорил, что в Москве метро строили как бомбоубежище, а потому решил, что мы сможем выжить и здесь. И он не ошибся.
– Вообще почему это случилось? – задал вопрос Энигма вслух, но как будто себе, – смотря на постройки, изучая историю, слушая вас о том, как был прекрасен мир, как мы допустили его уничтожение?
– Мы ничего не решали, – начал боец у бруствера, отставив от себя тарелку с едой. – Я тогда учился на экономиста, и политика не обходила нас стороной. Я помню, были столкновения и конфликты на Ближнем востоке. США были в натянутых отношениях с Россией и Китаем. В Европе неопределенность. Индия, Пакистан, борьба с терроризмом, наркоторговлей… Кто начал этот ужас, неизвестно, но и не важно. Виноваты мы все. Власти делали, что хотели под наше молчаливое согласие. Политики объединились вокруг идеи превосходства, доминирования и когда дело зашло в тупик, кто-то начал этот…
– Вина исключительно на политиках! – перебила Майнхоф. – Я помню нашла как-то раз газету тех времен. Там статья «Нет ядерному разоружению! Наши враги не пройдут!». Или статьи из религиозных газет. Читала как-то статью в мусульманской газете под заголовком «Сионисты уничтожают мир! Их надо остановить!». Эти концессии искали врагов вокруг себя, забывая, что они люди, но с другим мнением. Но они подавляли мнение людей и делали врагами окружающих.
– Но люди им верили, – продолжил тот солдат, – вина людей в их доверии этим политикам, главам концессий, пропаганде телевидения.