Ледяная тюрьма
Шрифт:
— Они уже не коммунисты, — заметил Роджер.
— В новом правительстве тоже немало преступных людей. Это те же самые старые преступники, а когда наступит подходящий момент, все вернется на круги своя. Неужели вы этого не видите? Неужели вы мне не верите? И все они — дикари, варвары, на все способные. На все, что угодно.
У Пита Джонсона, к удовольствию Харри, глаза стали совсем круглыми:
— Слушай, Джордж, я уверен, что Соединенные Штаты поступают точно так же. Это такая житейская
Заметно содрогнувшись, Лин воскликнул:
— Это — не просто шпионаж, это — много хуже! И, как бы оно там ни было, нечего, будь оно все проклято, оправдывать и узаконивать этого «Илью Погодина»! — И он изо всей силы ударил левым кулаком в раскрытую правую ладонь.
Брайан поморщился, увидав этот жест, и глянул на Харри.
Хотел бы Харри знать, не эта ли рука — и не с этим же неистовым рвением — поднялась на льду на Брайана.
Осторожно дотронувшись рукой до плеча Лина, Рита сказала:
— Джордж, успокойся. Что ты такое говоришь? Что значит «узаконить»? Прости, но в твоих словах не много смысла.
Каким-то змеиным, плавным движением Лин мгновенно обернулся к Рите, словно его напугало ее прикосновение, и сказал:
— А ты не поняла, почему эти русские собираются нас спасти? Ты что, думаешь, что их тревожит наша гибель или наше выживание? Это им безразлично. Мы их не колышем. Их действия не зависят от каких-то там гуманных принципов. Что их интересует, так это только пропагандистская ценность ситуации. Они собираются нас использовать. В самом лучшем случае мы для них — пешки, так, подручное средство. Они хотят раздуть пророссийские чувства в мировой печати.
— Это чистейшая и совершеннейшая правда, — сказал Харри.
Лин опять обернулся к нему, надеясь, что сумел-таки хоть кого-то обратить в свою веру.
— Конечно, это — правда.
— По крайней мере, часть ее.
— Нет, Харри. Не частичная. Это — полнейшая правда. Вся правда. И нечего нам позволять им такое!
— Мы — не в том положении, когда можно выбирать и отказываться, — сдержанно заметил Харри.
— Разве что мы решимся остаться здесь. И умереть, — сказал Роджер Брескин. Его глубокий, низкий голос, пусть и лишенный каких-то аффектированных чувств, придал простенькой констатации фактов качества зловещего пророчества.
Пит не выдержал.
— Ты этого хочешь, Джордж? Ты что, всех чувств уже лишился? Или разума? Что, останешься тут умирать?
Лин словно опьянел. Он потряс головой: нет, мол.
— Но ты разве не...
— Нет.
— Не понимаешь...
— Что? Чего я не понимаю?
— Что они такое, кто они такие, чего они хотят? — Китаец проговорил эти свои вопросы так жалостно, что Харри стало неудобно
Пит решил дожать.
— Ты хочешь, значит, остаться тут и погибнуть? Это — единственный вопрос со смыслом и значением. Тут собака зарыта. Так ты что, умереть захотел?
Лин засуетился, беспокойно переводя взгляд с одного лица на другое, пытаясь отыскать хоть в ком-то признаки сочувствия и поддержки, а потом опустил глаза долу.
— Нет. Конечно, нет. Никому умирать не хочется. Я только... только... Виноват. Простите меня. — Он повернулся и пошел в дальний конец пещеры и стал там беспокойно ходить взад-вперед точно так, как это делал он несколько ранее, тогда, когда понял, что как-то не так повел себя с Брайаном.
Склонившись к уху Риты, Харри прошептал:
— А почему ты не потолковала с ним?
— Ах да, конечно, — произнесла она и растянула губы в подчеркнуто неестественной улыбке. — Мы могли бы обсудить международный коммунистический заговор.
— Ха-ха.
— Он — такой очаровательный собеседник.
— Рита, ты понимаешь, о чем я тебя прошу, — заговорщическим шепотом продолжал Харри. — Надо ободрить его, поднять его дух.
— Не уверена, что моих сил на то будет достаточно.
— Ну, если ты не сможешь, то уж точно больше никто не сумеет. Слушай, пошла бы к нему, рассказала бы ему, какие у тебя страхи, как ты справляешься с этой напастью изо дня в день. Ведь никому из них неизвестно, каково тебе приходится тут, они же не знают, что каждый день для тебя — новый вызов. Если Джордж об этом узнает, у него появится смелость и он сможет противостоять тому, чего он боится.
— Если это он долбанул Брайана, меня не колышут его страхи.
— Но мы не уверены, что это был Джордж.
— Если побиться о заклад, то я бы поставила лучше на него, а не на чудовище из озера Лох-Несс.
— Рита, прошу тебя.
Вздохнув, она смягчила свое сопротивление и, в конце концов, направилась в дальний угол пещеры, чтобы объясниться с Джорджем Лином.
Харри же присоединился к остальным, сгрудившимся неподалеку от выхода из пещеры.
Роджер Брескин вынул часы из кармана парки, расстегнув сначала «молнию» на кармане.
— Пять минут десятого.
— Меньше трех часов остается, — отозвался Клод.
— А что можно успеть за три часа? — стал размышлять вслух Брайан. — Неужто они сумеют и до нас добраться, и даже с айсберга нас снять за какие-то три часа?
— Ну, если они не успеют, — откликнулся Харри, решившийся хоть как-то смягчить тягостный момент, — тогда я и в самом деле за себя не отвечаю.
21 ч. 10 мин.
Эмиль Жуков вскарабкался на мостик не без усилий: руки его были заняты — он нес термос с горячим чаем и три алюминиевые кружки.