Ледяное озеро
Шрифт:
– Мамочка! Мамочка! – кричала Кэролл из ванны, вода в которой уже была чуть теплой.
– О Господи! – простонала Камилла. – Мне и дочку мою придется прикончить, чтоб избавить ее от горя.
Люси от отчаяния вжалась в стену – теперь у нее не осталось никаких иллюзий, она окончательно поняла, что Камилла повредилась в рассудке без надежды на просветление. Она часто и тяжело дышала, ей не хотелось сейчас здесь умереть, но, если ей это было суждено, она, по крайней мере, надеялась сделать это достойно.
– Кто такой Винер? – повторил свой вопрос брат Том. Голос его был глубоким, с хрипотцой, он постоянно отводил взгляд от женщины с пистолетом в сторону, а та все время смотрела на бывшую подругу. Камилла искоса взглянула на монаха.
– Винер – это Вернер Хонигвакс, Томми. Ой, прости, брат Том. Он убил Энди Стетлера, моего приятеля. Я ему в этом только немного помогла. Когда дело доходит до дела, его надо делать по-деловому, понял? Вот так-то, – сказала она, взяла пистолет двумя руками, подняла прицел с груди Люси на ее лицо, взглянула на дуло, прицелилась и решительно произнесла: – Вот и твой черед настал, девочка индейская.
– Нет, Камилла! Нет!!!
– На этот раз – да! – поддразнивала ее Камилла, на губах которой играла улыбка маньяка.
– Камилла!
– Мамуля! Мне хо-о-о-о-о-лодно!
– Тебе, Люси, я пулю всажу прямо между глаз.
– О Господи, – прошептала Люси и отвернулась в сторону.
– Ну-ка, Люси, покажи-ка мне твои глазки. Ну, давай, давай. Ты же уже не маленькая. Поверни ко мне личико. Вот так, детка. Еще повернись. Еще чуть-чуть. Ну, давай же.
Медленно, постепенно, со слезами на глазах, часто дыша, Люси Габриель поворачивалась к ней лицом.
– А теперь открой глазенки пошире. Вот молодец, какая храбрая индейская девочка!
Люси открыла глаза.
В монашеской келье грохнул выстрел, эхо его гулко разнеслось по коридору, раздавшись во всех помещениях монастырского здания. Отзвуки выстрела еще долго бродили грозными затихающими раскатами, отдававшимися от старых каменных стен и мрамора полов. Когда они докатились до поднимавшихся по лестнице бегом четверых полицейских с пистолетами наготове, они на секунду остановились и с удвоенной скоростью бросились вперед.
Ее тело, корчившееся в конвульсиях, с глухим ударом свалилось на пол и безжизненно застыло.
Брат Том встал. Пуля, пробившая его сутану, попала Камилле Шокет прямо в сердце. Он взглянул на до смерти перепуганную Люси Габриель, съезжавшую по стенке на пол, быстро пересек комнату, переступив через лежавшее на полу мертвое тело, и взял с подоконника папку с документами. Потом схватил ключи от машины Люси.
Девушка не могла отвести взгляда от трупа Камиллы, неподвижно лежавшего на полу. Она была совершенно потрясена происшедшим, ее мутило, но сильнейшее напряжение понемногу спадало. Девушке с трудом верилось, что она осталась жива. Жива!
Брат Том положил свой пистолет на стол и стащил через голову сутану. Люси взглянула на него совсем другими глазами, ее переполняли смущение и любопытство. Теперь монах был одет в фиолетового цвета рубашку и синие джинсы, на поясе которых болталась кобура.
– Извини, – сказал он, – я не понял, о каком ты еще говорила парне.
Ей снова стало трудно дышать, хотя теперь было легче, чем раньше.
– О каком парне?
– О Хиллере. Парне по имени Гарри Хиллер.
Когда он выходил из комнаты, Люси показалось, что его походка необычайно легка для такого грузного человека. Брат Том унес с собой папку с документами. Люси слышала его шаги, когда монах бежал по коридору. Она попыталась подняться, но не смогла. Ноги были как ватные и не хотели ее слушаться. Она поняла, что от страха описалась, потом увидела застывшие мертвые глаза Камиллы и громко вскрикнула.
И в этот момент до нее донесся какой-то шум, звуки чьих-то шагов.
Усилием воли девушка заставила себя подняться – ей очень хотелось куда-нибудь отсюда уйти. Ее так мутило, что пришлось опереться о стул, чтобы снова не упасть на пол, потом шатаясь и держась за стены она вышла в коридор и медленно опустилась на пол. Так она и сидела, обхватив голову руками, ревела как белуга и ждала, что кто-то ее отсюда вытащит. В голове вертелась только одна мысль – она выжила, но в то же время ей казалось, что случившееся было выше ее сил.
Снова услышав чьи-то шаги, она очень удивилась – слишком уж быстро они приближались. Может быть, монахи бежали к ней на выручку? Люси не знала, сколько прошло времени. В голове вдруг мелькнула догадка, и, взглянув в коридор, девушка увидела, что с правой его стороны к ней несутся четверо мужчин.
Полицейские разделились на две пары, каждая проверяла помещения по разным сторонам коридора, приближаясь к плакавшей девушке. Все слышали детский голос и, соблюдая необходимые предосторожности, двигались как могли быстро. Санк-Марс первым увидел девочку, которая умудрилась вылезти из большой чугунной эмалированной ванны и обернуть вокруг себя купальное полотенце. Увидев мужчину с пистолетом, она захныкала:
– Я замерзла… мне холодно… мне очень холодно.
Мэтерз прошел мимо напарника, убрал пистолет, взял ребенка на руки, но Кэролл продолжала повторять:
– Мне холодно. Мне холодно. Мне холодно…
И действительно, от холода у нее зуб на зуб не попадал.
Макгиббон и Риччи подошли к Люси Габриель и опустились перед ней на колени. Она жалобно стонала и всхлипывала, переживая чудо своего избавления. Двое нью-йоркских полицейских заглянули в комнату и сделали Санк-Марсу предупредительный знак. Детектив прошел мимо раскрытой двери и увидел лежавшее на полу тело женщины. Он прижался к стене и медленно, крадучись, подошел к дверному проему. Потом пригнулся и еще раз прошел мимо комнаты. Прокрутив в голове увиденное, он подал знак американским коллегам, что собирается войти внутрь.
Санк-Марс влетел туда и понял, что комната пуста – за исключением трупа Камиллы Шокет.
Он вернулся в коридор и опустился на колени рядом с Люси Габриель.
– Ты – Люси? Ты должна быть Люси.
Он отвел прядь волос с ее лица. Девушка попыталась увернуться и застонала, тогда он мягко погладил ее по голове.
Люси кивнула.
– Кто это сделал, Люси? – спросил ее Санк-Марс. – Там, в комнате. Ты?
– Брат Том, – с усилием прошептала она.