Ледяное сердце Элленхейма
Шрифт:
Меня удивило, что Эйнар и Бьорн почти не общались друг с другом – мне казалось, что им стало бы легче, если бы они черпали поддержку друг в друге. Впрочем, это было их дело – возможно, в Нерландии не принято было показывать своих чувств. Да и куда больше меня волновала Элина – она едва стояла на ногах, и я старалась находиться рядом, чтобы поддержать, подбодрить. И пусть самой мне никогда не нравился Вегард, я понимала, что должна была она чувствовать сейчас.
Элина плакала беспрерывно, и ее красными были у нее не только глаза, но и щёки,
Поминальный обед был проведен по нерландским обычаям, и все, кто пришел почтить память принца Вегарда, пили странный напиток, названия которого я не знала, и говорили о его высочестве. На сей раз за столом сидели не только король Эйнар, его сын и герцог Орхус, но и все нерландцы, которые прибыли вместе с ними. Такое соседство с простыми воинами понравилось не всем нашим вельможам, но они вынуждены были терпеть это, поскольку за столом сидел и мой отец.
А после того, как трапеза завершилась, отец пригласил меня к себе в кабинет.
– Ты разговаривала с его величеством?
– Да, папенька.
Я предпочла умолчать о том, чем именно закончился наш разговор.
– Эйнар обратился сегодня ко мне со странной просьбой – он сказал, что не настаивает на скором завершении расследовании, ибо не хочет, чтобы оно было проведено абы как. Признаться, это меня сильно удивило – до этого он желал отомстить убийце как можно скорее.
– А мне кажется это вполне понятным, отец. Он не желает, чтобы была допущена ошибка.
– Ошибка? – переспросил отец. – Ах, да, ты про свою Лотту. Но понимаешь ли ты, что, думая о ней, ты ставишь под угрозу многих других людей?
– Других людей? – удивилась я. – Но если они ни в чём не виноваты, то разве это расследование их коснется?
Отец грустно улыбнулся:
– Ты еще слишком молода, чтобы разбираться в таких вещах. Если с твоей служанки снимут обвинения, то подозревать станут всех. Мы будем косо смотреть на нерландцев, а они – на нас. А если убийца окажется достаточно умён, и следствие не сумеет установить его имя, то король Эйнар никогда нас не простит.
– Не простит? Но ведь вполне возможно, что его сына убил кто-то из его окружения. Ни у кого из нас не было для этого ни малейших оснований.
Отец покачал головой:
– Полагаю, его величество предпочтет думать прямо противоположное.
– Может быть, вы пошлете кого-то за Ансой? Она наверняка увидит ответ в своем магическом шаре.
Тут я вспомнила, что мы с сестрами разбили этот шар перед самым приездом нерландцев, но понадеялась на то, что Анса уже обзавелась другим. Но эти воспоминания заставили меня задуматься о том, почему тогда тот, старый шар не захотел нам ничего показать?
А еще я вспомнила слова Ансы, которые она произнесла, когда я приезжала к ней одна. «Он ответит, не сомневайся» - вот, что она тогда сказала. Неужели она знала о том, что случится, уже тогда?
Отец кивнул:
– Да, я пошлю за ней прямо сегодня.
Выйдя из кабинета отца, я отправилась в апартаменты Элины, но младшая сестра уже спала.
– Я напоила ее чаем с мятой, – сказала мне Грета. – Она всё никак не могла успокоиться. Надеюсь, завтра ей станет легче. Как ты думаешь, скоро ли нерландцы уедут? Полагаю, теперь уже мы не можем надеяться на то, что принц Бьорн станет искать тут невесту. Нет-нет, ты не подумай, что я говорю о себе. Мне просто жалко папеньку и Алду. Он столько усилий приложил к тому, чтобы возобновить отношения между нашими странами, а всё рухнуло в один момент.
– Надеюсь, король Эйнар окажется достаточно благоразумен, чтобы не разорвать эти отношения снова.
Мы стояли у окна, за которым бушевала вьюга, и хотя в комнате было тепло, мы обе дрожали.
– Я слышала, что убийцей считают бедняжку Лотту? – Грета понизила голос почти до шепота. – Говорят, принц Вегард ее соблазнил, пообещав, что возьмет ее с собой в Нерландию. А когда она поняла, что он ее обманул, она его отравила. Мне не хотелось бы, чтобы Элина об этом узнала. Я думаю, что Вегард любил ее по-настоящему, но он был мужчиной, а они не такие, как мы.
Я не стала ничего отвечать. Если уж Грета, которая знала Лотту столько же лет, сколько и я сама, поверила в ее виновность, то что было говорить об остальных?
Глава 26. Кайса
На следующий день после завтрака я получила записку от короля Эйнара с предложением прогуляться по дворцовому парку. Теперь у меня была другая горничная – рыженькая курносая Тири. Когда она передавала мне послание, она так многозначительно посмотрела на меня, что я смутилась. Я прекрасно понимала, о чём она подумала. И возможно, когда нас увидят гуляющими по занесенным снегом аллеям, так будет думать не только она.
Но нам с королем необходимо было поговорить, и лучше было сделать это именно на прогулке – наше уединение в каком-то помещении могло вызвать еще большие толки. Тири хотела соорудить мне сложную прическу, но я велела ей уложить волосы попроще – они всё равно примнутся под шапкой. И переодеваться в другое платье я тоже не стала – сверху же будет шуба.
Когда я вышла на крыльцо, Эйнар был уже там. Он поклонился мне, но руку не предложил, и я мысленно похвалила его за это. Излишняя вежливость только смутила бы и меня, и его.
– Я уже сказал вашему отцу, что предпочту надежность расследования его быстроте.
– Благодарю вас, ваше величество! – откликнулась я.
Он только отмахнулся от моей благодарности.
– Но я не уверен, что ваши дознаватели на самом деле будут исполнять свои обязанности так, как положено. А потому я думаю, что нам с вами нужно в какой-то мере им помочь. Любой следователь – человек зависимый, и он с придыханием смотрит на особ королевской крови, а значит, не осмелится задавать им щекотливые вопросы или делать слишком громкие выводы.