Ледяной клинок
Шрифт:
Вскоре после этого разговора Рыжий в очередной раз пропал из виду и точно в воду канул. Ростинг, еще одна большая деревня за частоколом, показалась в сумерках. Стали видны башенки по сторонам от ворот, заостренные кверху бревна, поднимающиеся над ними крыши.
– Кто такие? – крикнули с одной из башенок.
– Я это! Анер Толстопятый! – ответил хозяин обоза, выехав вперед. – Или не узнаете?
– Узнаем, – через парапет башенки перевесился седой, хоть и не старый мужик. – Вижу, что вас потрепали.
– За место на кладбище я заплачу, – сказал купец.
– Ладно, –
– Проезжайте, что ли, – сказал он.
Олен толкнул коня пятками в бока. Остались позади ворота, деревянные башенки с площадками наверху. Потянулись улицы, дома, так напомнившие Заячий Скок, что сердце закололо. Выехавший вперед Анер привел обоз к южной окраине, к большому постоялому двору. На крыльцо выскочил хозяин, похожий на купца, точно старший брат, замахал руками:
– Опять ты явился на мою голову! И ораву свою привел! Проваливай, пока не выгнали!
К удивлению Олена, купец широко улыбнулся и спокойно ответил:
– Хватит орать! Пошли лучше кого-нибудь из слуг к вашему патриусу. Утром придется хоронить кое-кого.
– Как всегда – хозяин постоялого двора кинул взгляд на завернутое в рогожу тело, лежащее на одной из телег. – Ладно, располагайтесь пока. А я распоряжусь. Не бойся, Толстопятый, без обряда твой охранник не останется.
И он утопал в дом, оттуда донесся его зычный голос. Забегали слуги, открылась дверь большой конюшни. Олен без спешки завел Кусаку, снял седло и уздечку. А когда вышел наружу, обнаружил, что рядом с Саттией и Бенешем стоит улыбающийся Анер.
– Деньги я отдал, – сказал он, – спасибо за помощь. Если желаете, можете остаться с нами.
– Дальше мы сами, – ответила девушка, поправляя волосы на лбу.
– Ну, как знаете. Да будут милостивы к вам боги, – и хозяин обоза, кивнув напоследок, отошел.
– И к вам, – сказал Олен ему в спину.
– Пойдем, пока «больные» все не сожрали, – Саттия ухватила его за руку и потащила за собой.
Внутри этот постоялый двор сильно отличался от всех предыдущих. Столы тут стояли не прямоугольные, а круглые, на полу лежала не солома, а высушенный камыш. Под потолком висели горизонтально несколько тележных колес, утыканных огарками свечей. Густая смесь запахов била в нос, и только через несколько мгновений удавалось различить оттенки – горелого сала, сухой травы, жареного лука.
– Садитесь вон туда! – хозяин не дал гостям и рта раскрыть. – Сейчас принесут ужин! Комната готова! За это все плюс завтрак – одна крона.
– У нас геденские серебряные гроши, – не растерялась Саттия. – Отдам один к одному…
– Ладно, пойдет.
Они прошли к одному из маленьких столов, стоящих около стены. Улыбчивая служанка в чепце и сиреневом платье с глубоким вырезом принесла поднос с ужином. Не обращая внимания на свирепые взгляды Саттии, расставила миски и кружки, после чего ушла.
– Так… что тут у нас? – Бенеш потер руки. – Ага, караси со сметаной… Колбаса ливерная, сосиски жареные…
Олен поглядел на сосиски, жирные, растрескавшиеся, политые каким-то красным соусом. Вспомнилось, как сегодня такой же красный «соус» брызгал из ран, нанесенных ледяным мечом. Весь аппетит пропал, в животе заворочалось нечто противное, колючее.
– А ну ешь, – строго проговорила Саттия, – еще из-за всяких разбойников переживать будешь…
– Да я не хочу. Я…
– Ешь! – это прозвучало, как приказ, и Олен неохотно взялся за ложку. Разрезал сосиску без охоты, но едва первый кусок сочного мяса попал на язык, как тут же забыл обо всех переживаниях. Сам не заметил, как очистил тарелки и проглотил даже шкурку от ливерной колбасы.
– Вот и молодец, – улыбнулась Саттия.
Они встали, прошли мимо занявшей центральные столы компании возчиков и охранников во главе с Анером. По скрипучей лестнице поднялись на второй этаж, и оказались в маленькой квадратной комнатке с единственным, хоть и широченным лежаком.
– Так, – Саттия гневно воззрилась на провожавшую гостей служанку, ту же самую, что подавала на стол. – Корни и листья, как мы тут будем ночевать?
– Другие комнаты заняты, – служанка улыбнулась и повела плечами так, что полная грудь в вырезе ее платья затрепетала. Олен отвел взгляд с некоторым трудом, Бенеш поперхнулся.
– Ладно, – взором Саттии можно было замораживать воду. – Иди, ты свободна.
Служанка, вильнув тугим задом, удалилась, путешественники остались в комнате втроем.
– Как-нибудь уляжемся, – сказал Олен примирительно. – Ты вон какая стройная, мы тоже не очень жирные…
– Попробуем, – девушка немного оттаяла. – Но только я, чур, у стенки.
Убрались на лежаке без труда. Бенеш лег с краю, Олен – в середине, натянул одеяло, такое дырявое, что им можно было ловить рыбу. Сумерки за окном перешли в ночь, а он все лежал, и в голове сменяли друг друга мысли: что будет с ними завтра, послезавтра, когда окажутся на землях Безариона? Что, если приятель старого мага перебрался в другое место или просто откажется помочь? Что делать дальше, куда бежать от врагов?
Сон поглотил все тревоги, точно болото – брошенный в него валун.
Проснулся Олен от толчка в бок. Открыв глаза, понял, что Саттия повернулась и задела его локтем. При этом девушка улеглась так, что пушистые волосы щекотали ему лицо.
Бенеш монотонно, с присвистом, храпел. Из коридора долетали шаги и голоса, из-за окна – стук топора и скрип колодезного ворота. Где-то далеко лаяла собака, и спать, если честно, больше не хотелось. Хотелось срочно выбраться из комнаты и найти отхожее место.
Олен, отогнав желание прикоснуться к белым волосам, осторожно выбрался из кровати. Натянул сапоги и вышел в коридор. На лестнице столкнулся с поднимающимся купцом, тот приветливо улыбнулся:
– А, доброе утро. Не пойдете с нами на похороны? Все же сражались с убитым бок о бок, хоть и недолго…
По обычаю, общему для всех людей, от Льдистых гор до Жаркого океана тела клали в могилу на рассвете. Считалось, что в этом случае жизненная сила погибшего перейдет животворному светилу, а от него вернется в мир светом и теплом.