Ледяной огонь магии
Шрифт:
После обеда Феликс спросил, не хочу ли я в комнате для отдыха сыграть с ним в бильярд, но я отказалась. Это был длинный день, и я хотела уделить немного времени себе. После того, как я так долго жила одна, было немного утомительно, когда тебя весь день окружали люди.
Я вернулась в свою комнату и открыв дверь, вошла. Должно быть Оскар много работал, пока меня не было, потому что мой чемодан больше не лежал на кровати. Я открыла дверь встроенного шкафа. И в самом деле обнаружила мой старый чемодан в дальнем углу. Все вещи Эшли пропали и были заменены моей одеждой. Однако несколько джинс, шорт брюк-карго и футболок занимали ничтожно мало места. С унылым вздохом я снова закрыла дверь.
Но это было не единственное, что сделал Оскар. Он застелил кровать и откинул одеяло. На столе перед телевизором стояла корзина с яблоками и апельсинами, а в ванной я нашла свежий ассортимент мыла и лосьона, выстроенных в ряд на полочке. Я улыбнулась. К этому действительно можно привыкнуть.
Я подошла к дому пикси, чтобы поблагодарить Оскара, но все шторы были задёрнуты. Не было никаких признаков того, что он в доме, однако в саду валялось ещё больше банок от медового пива. Я сморщила нос от кислого запаха.
Оскора может и не было дома, зато Тини медленно ползал от одного конца своего загона к другому.
Это был первый раз, когда я увидела, что черепаха перемещается.
— Вот, малютка.
Я бросила в загон клубнику, которую принесла. Тини подполз и понюхал, прежде чем воткнуть клюв в одну из ягод. Я погладила пальцем его мягкую, бархатистую головку. Тини моргнул в ответ чёрными глазами, что я восприняла как благодарность. Я оставила его наслаждаться лакомством и прошла в ванную, чтобы приготовиться ко сну.
Двадцать минут спустя я вышла из ванной и выключила свет. Я повернулась к кровати…
Что-то пронеслось мимо моего лица.
Я махнула рукой, думая, что это пчела, прежде чем поняла, что это Оскар — и он был не особо счастлив.
Пикси скрестил руки на груди, сердито глядя на меня, затем понёсся к своему дому и приземлился на заборном столбе загона Тини. На Оскаре были джинсы с дырками на коленях и когда-то чёрная, но теперь выцветшая футболка. А на крошечных ногах чёрные ковбойские сапоги с заострённым серебреным носком.
Оскар ткнул пальцем в черепаху, которая как раз жевала последнюю ягоду.
— Что. Это. Такое? — потребовал он ответа.
Я подошла и снова почесала голову Тини.
— Это клубника, которая у меня осталось после ужина. Я подумала, что она может понравиться Тини.
Черепаха открыла рот и издала тихий, довольный звук. Ладно, эта отрыжка определённо была выражением благодарности.
— Я бы и тебе принесла немного, но не хотела, чтобы ты бросил её в меня.
Оскар фыркнул.
— Я бы не стал бросать её в тебя. Я бы размазал её на твоём лице.
Я восхищалась его боевым духом, ведь я была почти в десять раз больше него.
— Ты больше ничего не будешь приносить Тини, — выпалил он. — Никаких ягод, никаких фруктов, никаких лакомств. Он мой питомец, а не твой, и тебе стоит помнить об этом.
Я наклонилась, чтобы посмотреть пикси в глаза.
— Послушай, приятель. Я тебе не нравлюсь, ну и ладно. Я тоже не особо счастлива, что приходится иметь дело с самым маленьким в мире, провинциальным, лакающим медовое пиво ковбоем. Но у нас с Тини нет друг с другом проблем, и если я хочу приносить ему угощения каждый божий день, а по воскресеньям два раза, то буду приносить. Понятно?
Оскар упёрся руками в бока.
— Тебе лучше следить за своим тоном, когда говоришь со мной, красатуля. Я могу превратить твою жизнь в ад.
— В самом деле? И как же?
Его глаза сузились до щёлок, так что я едва могла разглядеть голубой цвет его радужной оболочки.
— Зудящий порошок в твоей постели. Блохи в твоей одежде. Мусор, спрятанный в твоих изношенных кроссовках. Все обычные трюки пикси.
— Валяй, приятель. Покажи на что способен.
— О, — прорычал он. — Ну подожди.
— Пустые обещания, — издевалась я.
— Послушай, ты… ты… ты!
Больше Оскар не смог вымолвить ни слова. Он подлетел к своему крыльцу и распахнув дверь, протопал внутрь и так громко захлопнул её за собой, что затрясся весь трейлер на столе.
В своём загоне Тини продолжал жевать последнюю клубнику, такой же спокойный, как и прежде. У меня было такое чувство, что скоро и мне придётся привыкнуть к приступам гнева Оскара.
Я была слишком взволнованна, чтобы идти спать, поэтому открыла одну из дверей и вышла на балкон.
Солнце зашло за горизонт, пока я спорила с Оскаром, и день постепенно сменялся ночью. Внизу, в долине, уже мигали огни Главной Аллеи. Они пульсировали, как неоновое сердце…
Бах.
Бах. Бах.
Бах.
Звуки, раз за разом, доносились откуда-то сверху. Я склонила голову на бок и прислушалась.
Бах.
Бах. Бах.
Бах.
Если я не ошибалась, там кто-то наносил удары и очень настойчиво. Эй, почему тот человек должен один весело проводить время?
Я осмотрелась и обнаружила лестницу, которая с этой стороны особняка, зигзагом поднималась с одного этажа на другой. Было бы легко поднять по лестнице, но вместо этого я подошла к водосточной трубе и протянула руки.
Труба была сделана из полых, каменных составных частей и тянулась с крыши особняка до моего балкона и потом пройдя вдоль него, продолжала свой путь вниз. Я потрясла каменный слив, но он не сдвинулся ни на миллиметр. Единственный способ оторвать этот водосточный желоб от стены — отбить его кувалдой.
Я обхватила руками камень, который всё ещё был тёплым от дневной жары. Затем вдохнула полной грудью и начала карабкаться наверх.
Водосточная труба была узкой и гладкой от старости, ветра и непогоды, но я обхватила камень пальцами рук и ног и шмыгнула вверх, словно бурундук по стволу дерева. Ведь для меня это было не в первые. На самом деле, эта водосточная труба была намного прочнее, чем многие другие, по которым мне приходилось взбираться во время операций для Мо. Кроме того, я хотела выяснить, как быстро смогу подняться по ней наверх, когда меня никто не преследует. Всегда нужно думать наперёд.