Ледяной Сфинкс
Шрифт:
— Поплывем же вперед, — отвечал я, — если не за Биско, так за Уэдделлом. Этот простой охотник на тюленей подошел к полюсу ближе, чем любой из его предшественников. Он указывает нам верное направление…
— Мы так и поступим, мистер Джорлинг. Если не случится задержек и «Халбрейн» повстречает ледяные поля уже к середине декабря, то мы появимся там даже раньше времени. Уэдделл достиг шестьдесят второй параллели только в первых числах февраля, когда, говоря его же словами, «не было видно ни кусочка льда». Затем, двадцатого февраля, он остановился на семьдесят четвертом градусе тридцать шестой минуте и дальше уже не двинулся. Ми один корабль не заходил южнее его — ни один, кроме «Джейн», которая так и не вернулась назад. Значит, здесь, между тридцатым и сороковым меридианами, в полярном континенте существует глубокая выемка, раз Уильям Гай, идя следом за Уэдделлом, сумел подняться к полюсу еще на семь градусов.
Джэм Уэст, подчиняясь привычке, слушал капитана, не раскрывая рта, и только измерял глазами расстояние, наблюдая за стрелками компаса в руках у Лена Гая. Да, это был человек, беспрекословно выполняющий любой приказ и идущий туда, куда его пошлет командир.
— Капитан, — снова заговорил я, — вы, без сомнения, намерены следовать маршрутом «Джейн»?
— Настолько, насколько это будет возможным.
— Так вот, ваш брат Уильям сперва поплыл на юг от Тристан-да-Кунья, намереваясь открыть острова Авроры, однако так и не нашел ни их, ни того островка, которому горделивый губернатор Гласе, точнее, отставной капрал, мечтает присвоить свое имя… Вот тогда он и решил исполнить план, о котором ему твердил Артур Пим, и пересек Полярный круг между сорок первым и сорок вторым градусом западной долготы первого января…
— Знаю, знаю, — отвечал Лен Гай, — именно таким путем пойдет и «Халбрейн», чтобы достичь острова Беннета, а потом и острова Тсалал… Лишь бы Небу было угодно, чтобы она, подобно «Джейн» и кораблям Уэдделла, повстречала свободные ото льда воды!
— Если же, подойдя к ледяным полям, мы убедимся, что море еще не очистилось, то нам придется ждать, когда это произойдет…
— Таковы и мои планы, мистер Джорлинг, только я предпочитаю оказаться там заранее. Припай — это стена, в которой внезапно распахивается дверца, норовящая быстро захлопнуться. Достаточно оказаться неподалеку и в полной готовности — и не заботиться об обратном пути!
Никто из нас и не помышлял об этом! «Вперед!» — только этот клич срывался у каждого с губ.
— Благодаря сведениям из рассказа Артура Пима, нам не придется сожалеть об отсутствии Дирка Петерса, — сказал доселе молчавший Джэм Уэст.
— Хорошо, что есть хоть они, — отвечал Лен Гай, — мне не удалось отыскать метиса. Но нам хватит координат острова Тсалал, приведенных в дневнике Артура Пима.
— Если только нам не придется пересекать восемьдесят четвертую параллель…— заметил я.
— Зачем же, мистер Джорлинг, раз люди с «Джейн» не покидали острова Тсалал? Разве об этом не говорится в заметках Паттерсона?
Что ж, «Халбрейн» сможет достичь цели, даже не имея на борту Дирка Петерса, — в последнем никто не сомневался. Оставалось помнить три главные заповеди моряка: бдительность, смелость, настойчивость.
Итак, я пустился в авантюру, которой, по всей видимости, предстояло затмить все мои предшествующие путешествия. Кто бы мог предположить, что я способен на это? Однако стечение обстоятельств влекло меня в неведомые дали, в полярные льды. В их тайны тщетно стремились проникнуть неустрашимые пионеры южных морей. Кто знает, может быть, на этот раз человеческое ухо впервые различит глас антарктического сфинкса?..
Однако я ни на минуту не забывал, что нас влечет вперед в первую очередь сострадание. Задача «Халбрейн» — прежде всего спасти капитана Уильяма Гая и пятерых его спутников. Именно с этой целью наша шхуна собиралась повторить маршрут «Джейн». Сделав это, мы вернемся в более теплые воды.
Первые дни новые члены экипажа привыкали к своим обязанностям, в чем им охотно помогали старожилы, и тут оказавшиеся выше всяких похвал. Капитану, казалось, сопутствовала удача. Матросы всех национальностей проявляли достаточное рвение. Кроме того, они быстро сообразили, что старший помощник не склонен шутить. Харлигерли не стал от них скрывать, что Джэм Уэст проломит голову любому, кто посмеет ослушаться. В этом капитан предоставлял ему полную свободу действий.
— Его кулак свободно дотянется до любого глаза, — пояснял боцман.
Ничего не скрывать от подопечных — о, в этом был весь боцман!
Новенькие предпочитали верить ему на слово, поэтому наказывать не приходилось никого. Что до Ханта, то он выказывал сноровку настоящего моряка, однако держался особняком, ни с кем не разговаривал и даже ночевать устраивался где-нибудь на палубе, оставляя свободным свое место в кубрике.
Погода оставалась холодной. Матросы пока не снимали теплых курток и шерстяных рубах с нижним бельем, штанов из толстого сукна и непромокаемых плащей с капюшонами из толстой парусины, отлично защищающих от снега, дождя и волн.
Капитан Лен Гай собирался начать двигаться на юг с Южных Сандвичевых островов, посетив сперва Южную Георгию, расположенную в восьмистах милях от Фолклендов. Шхуна уже вышла на маршрут, проделанный до нее «Джейн», оставалось идти и идти, чтобы добраться до восемьдесят четвертой параллели.
Второго ноября мы достигли района, где, по утверждениям некоторых мореплавателей, должны были располагаться острова Авроры — 53°15' южной широты и 47°33' западной долготы. Однако, несмотря на сомнительные, на мой взгляд, сообщения капитанов «Авроры» в 1762 году, «Сан-Мигэля» в 1769-м, «Жемчужины» в 1779-м, «Приникуса» и «Долорес» в 1790-м и «Антревиды» в 1794-м, якобы заметивших тут целых три острова, мы не обнаружили никакой земли, чем подтвердили наблюдения, проделанные Уэдделлом и Уильямом Гаем в 1820 и 1827 годах.
Точно так же обстояло дело и с островами тщеславного Гласса. На том месте, где им якобы следовало находиться, мы не заметили ни одного, даже самого мелкого островка, хотя марсовым было велено глядеть в оба. Существует опасение, что имени его превосходительства губернатора островов Тристан-да-Кунья так и не придется красоваться на географических картах…
Наступило 6 ноября. Погода все так же благоприятствовала нам, и плавание обещало оказаться менее продолжительным, чем путешествие «Джейн». Впрочем, нам и не следовало торопиться: как я уже говорил, наша шхуна должна была прибыть к воротам паковых льдов еще до того, как они растворятся перед нами.
Затем «Халбрейн» на два дня угодила в полосу шквалов, заставивших Джэма Уэста оставить распущенными только нижние паруса; он приказал свернуть марсель, грот-брамсель, топсель и стаксель. Оставшись без верхних парусов, шхуна устремилась вперед, едва касаясь воды и легко взлетая на гребни волн. Новые члены экипажа получили при этом возможность показать, на что они способны, чем вызвали похвалу боцмана. Харлигерли отметил между прочим, что Хант, при его кажущейся неуклюжести, работает за троих.