Ледяной венец. Брак по принуждению

Туманова Ульяна

— Называй как хочешь, — буркнула я, и еле сдержала смешок.

Любовью он занимался, как же! На ум почему-то приходило совсем другое, крайне нелитературное слово.

— Нет, не из-за огней, — уверенно ответил мотт.

— Как ты можешь быть в этом уверен? — искренне интересовалась я.

— Потому что я давно этого хотел, и уже не раз отрепетировал у себя в голове.

— Гад, — прыснула я.

— А огни, — продолжил он, улыбаясь, — скорее всего — следствие.

Я хмыкнула, снова посмотрела вверх. Огни не

только оставались в небе уже какое-то время и выглядели странно, происходило что-то еще.

— Теон, — тревожно позвала я и вскочила на ноги, — идет снег.

Оказывается, небо выглядело серым от растянувшихся снежных облаков! Это плохо. Очень, очень плохо! Если снова пошел снег, значит температура близится к отрицательной. И долгожданного исцеления все-таки не произошло.

Он поднялся следом, без единой эмоции на лице посмотрел наверх.

— Надень, — Теон протянул мне свой свитер и куртку.

Сам быстро надел штаны и обулся. Я старалась не отставать.

Он положил руку на старую дверь и уже хотел толкнуть ее вперед, чтобы выйти из башни, но посмотрел на мои ноги.

— Я могу босиком, — пообещала, чувствуя себя неудобно за то, что осталась без одежды по собственной глупости.

— Лея, — он шагнул ко мне и накрыл мои губы своими. В ту секунду я еще не знала, что этим поцелуем он извинялся. — Я солгал о том, что не нашел Тьму.

— Почему? — растерянно спросила я.

— Потому что я нашел кое-что… иное.

Не успела я и рта раскрыть, как сразу со всех сторон послушалось шуршание камней. Будто башня вдруг решила завалить нас обломками и навсегда похоронить.

Я вцепилась в Теона, и чуть не залезла на него как испуганное животное залезает на высокое дерево, чтобы спастись от катастрофы. И уже зажмурилась, ожидая худшего.

— Что происходит? Теон! — кричала я сквозь шум движения тесанных камней, из которых была возведена эта башня.

И вдруг заметила, что все вокруг начинает перемещаться. Но не так, будто нас вот-вот завалит, а так, будто неживые камни к чему-то… стремились.

Те, что помельче мигом взлетали вдоль стены и испарялись, большие валуны у миррора тряслись и раскачивались в стороны.

Прорезь дневного света вверху башни стремительно становилась все больше, потому что стены и ступеньки таяли на глазах. Я видела, как отделяясь друг от друга, куски породы съезжали с места и куда-то с шумом исчезали.

Когда от башни осталось лишь основание, и я в прямом смысле слова могла видеть бьющиеся о ее края волны Ледяного моря, Теон положил руки мне на плечи и заставил посмотреть вперед, туда, где гордо стоит утес, а за ним расстилается угольно-черный лес.

— Это ты? — проронила я, глядя на огромную каменную лестницу ведущую от земляного пола, где стояли мы, прямо на высокий, скалистый берег, у подножья которого пенилось море.

Теон молча кивнул, взял меня за руку и повел за

собой. Я осторожно ступала на камни, которые лежали гладкими, кое где покрытыми мхом сторонами вверх, и отмечала, что босым ногам совсем не больно.

Уже наверху, я ступила на зеленую траву и не веря, обернулась посмотреть на широкую каменную лестницу, что построила себя сама на моих глазах.

— Это не снег, — отвлек меня Теон.

Я отвела взгляд от живых камней, вытянула руку вперед и на мою ладонь упала теплая искра, тут же исчезая. Перевела взгляд на утес, вглядываясь в редкие искры, что падали и исчезали в зеленой траве.

— И правда, — облегчённо выдохнула, прислушиваясь к теплому ветру. — Я так понимаю, о том, что ты теперь заклинатель камней, мы говорить не будем, да? — медленно шагая вперед и вглядываясь в странные осадки, уколола Теона.

— Зависит от тебя, — мотт следовал за мной и тоже усиленно разглядывал все вокруг.

— От меня? С чего бы? — потребовала я и заметила, что больше всего искр падает на черный лес. Будто коварные мертвые деревья заманивают наивные белые искры. — Ты это видишь? — оживленно спросила Теона.

— С того, что теперь, когда я знаком с твоим потенциалом, растрачивать интересующую тебя информацию просто так, за бесценок, я не собираюсь, — подмигнул он мне, и серьезнее добавил: — Вижу.

Хотела стукнуть наглеца, но решила отложить рукоприкладство до более подходящего момента.

К изуродованному лесу мы приближались быстро, и я отчетливо видела, как падающие с затянутого пеленой неба искры, уже покрыли большую часть веток. Особенно досталось верхним — они аж сияли белизной. Отдаленно это выглядело как будто их снова укрыло снегом. Нижние и средние ветви довольствовались остатками необычных осадков.

На стволах тоже красовались большие скопления серебра, будто кто-то наклеил на них пластыри, или же наложил лечебную мазь.

Почему мой мозг провел именно такую параллель? Подойдя к одному из деверев, приложила к стволу ладонь, будто должна была что-то почувствовать. Ерунда какая-то.

Одернув руку, я случайно задела скопление искр и смахнула небольшое количество. А на том месте увидела здоровую, темно-коричневую кору, рядом с иссохшей черной, которой искры пока не касались.

— Теон? — позвала я. — Ты не поверишь!

Огибая исконных обитателей леса, чтобы ничего не задеть, я видела, как мотт тоже упорно что-то разглядывает.

— Поверю, — не отрываясь, произнес он. — Смотри, — и показал мне изуродованную ветку, части которой были вылечены и выглядели упругими, здоровыми. — Тут были…

— Искры, — кивнула я. — Они излечивают лес мертвый лес. Возвращают его к жизни. Ты когда-нибудь такое видел?

Он отрицательно покачал головой, чего я и ожидала.

— Значит, это сделали мы, — осторожно тронула ветвь, разглядывая искры.