Ледяные страсти
Шрифт:
Трусова снова отстала, следя за тем, как Света резко взмывает в воздух и потом плавно опускается на лед. Пока ребята не сделали ни одной ошибки, но сейчас уже должны были начать уставать.
– Жорка, ты как думаешь насчет чемпионата, там все уже куплено и продано, что мы первыми будем?
– Света тихонько, чтобы никто не услышал, обратилась к партнеру.
– Не знаю.
– Жора был лаконичен.
– Я так боюсь, что нас назовут бесперспективными или еще хуже как-нибудь, если мы провалимся.
– Бо вряд ли.
– Вряд ли провалимся или вряд ли назовут?
– Да возьмем мы чемпионат, что ты, просто надо постараться.
– В голосе Жоры послышалось раздражение.
– Ну давай поддержку.
Светлана и Жора намотали уже достаточно и подъехали ко входу отдохнуть. Света присела на бортик и осмотрела площадку. В левой части кружились совсем юные одиночницы, надежда Трусовой и Красовской - Ирочка и Леночка, рядом с ними стояла Красовская и что-то строгим голосом объясняла. В правой части тренировали сложные прыжки Инга Артемова и Леша Панов. Их тренер Карпов наблюдал за ними из центрального круга. Что-то в этой картине было новым для Светы, какая-то мысль крутилась в голове, причиняя уже почти физические неудобства. Девушка опустила взгляд и обнаружила, что часть неудобств явно причиняет горячая и влажная рука Жоры, пробирающаяся под костюм в районе талии. Светлана положила на коварную лазутчицу локоть, зафиксировала ее в таком положении и продолжила размышлять над необычностью ситуации. Помог разрешить загадку как раз Жора:
– Впервые вижу, кстати, как Панов и Артемова тренируются.
– Точно!
– обрадовалась решению проблемы Светлана.
– А я думаю, что-то странное. Просто я тоже никогда не видела Лешку, Ингу и Карпова вместе на льду. Ну-ка посмотрим, пошпионим, что можно интересного из них вытянуть?
Света внимательно стала следить за действиями конкурентов. Через две минуты она тихо сказала, не отрывая взгляда от фигуристов:
– Жорка, смотри, как Панов ласково с Ингой обращается! Как будто это его малолетняя дочка! Она, конечно, махонькая сама, но он и так ей поможет, и этак, и улыбается так обаятельно! Вот видишь, они стоят, тебе не видно, наверное, но он так на нее смотрит… Я бы растаяла, наверное.
– А она и растаяла, - заметил Жора.
– Без ума от него. Вешается на шею буквально. Конечно, такой сексапильный блондинчик. На самом деле неплохой, конечно, парень, с чувством юмора. Но хиляк и романтик. Такие долго не выдерживают.
– Ну зря ты так, Жорка.
– Свете уже было обидно за Панова.
– Не такой уж он и хиляк, все-таки силовые элементы на ура у них проходят. А романтик - это же хорошо!
– А что это ты защищаешь его? Понравился блондинчик?
– спросил Жора, изображая ревнивую агрессивность.
– А хоть бы и понравился!
– Света продолжила игру. Мимо прокатилась Трусова, окинула взглядом бортик и подъехала к Красовской.
– Очень изящный, но и сила в нем есть, признай. За собой следит явно. С головой все в порядке - тоже важно.
– Все в порядке!
– Жора даже фыркнул.
– Да он не знает, с какого бока к жизни подступиться. Он когда-то мне рассказал свой взгляд на мир. Книжек перечитал - это точно. Он пацифист. Он романтик. Еще, заметь, из него слова не вытянешь про семью. Но все прекрасно знают, что все его призовые уходят на родителей. Он почему-то этого стесняется.
– Ты, Жорка, грубый и злой, - принялась защищать Панова Света.
– Я тоже пацифистка, да и романтичная, кстати. И про папу моего ты тоже мало знаешь, и не потому что стыдно, а потому что не стоит об этом говорить.
– Пойдем работать.
– Жора оборвал дискуссию и увлек Светлану за собой к тренерам.
Тренировка продолжалась, а Света с удивлением осознавала, что голова ее занята только Лешей Пановым. Она все время норовила бросить взгляд в его сторону, особенно когда они с Жорой проносились мимо. Через несколько минут Светлана поймала взгляд Панова и прочитала в нем, по ее собственным ощущениям, нечто большее, чем интерес к опасному конкуренту. Еще через несколько минут она совершенно в этом убедилась. Панов смотрит на нее при каждом удобном случае! Тут ей пришло в голову, что она сама смотрит на него при каждом удобном случае. Это наводило на исключительно приятные, но неожиданные мысли.
– Ну ты, девочка моя, прямо летать стала под конец тренировки!
– Из грез Свету вывел неожиданно довольный голос Ольги Анисимовны.
– Только так высоко взлетаешь, что не успеваешь в такт опуститься с небес на землю. Жора уже устал тебя стягивать вовремя, чтобы ты попадала в музыку. О чем таком прекрасном и возвышенном задумалась? Неужели о диетическом питании?
Услышать некое подобие шутки от Красовской - это была фантастика, причем антинаучная. А вот глаза Жоры обещали возврат к суровой правде жизни. Похоже, что он проследил за переглядываниями Светы и Алексея, после чего, недолго думая, сделал выводы, достойные настоящего абрека. Сейчас он выйдет в раздевалку, достанет кинжал, подождет Панова и зарежет его. Чтоб не засматривался блондинчик на кого не надо. Света уже в красках представила окровавленное тело на кафельном полу и Жору с кинжалом. Жора почему-то представлялся в длинном меховом кафтане с золотым шитьем и папахе, а кинжал был усыпан драгоценными камнями. С клинка стекала бурая кровь, Жора скалил зубы и говорил женским голосом:
– Света, ты совсем замечталась, ты слышишь, что тебе говорят?
Светлана очнулась и тревожно закрутила головой, не произошло ли чего. Ничего не произошло, только Красовская и Трусова в один голос говорили об окончании тренировки, о том, что Свете надо еще немного отдохнуть, а завтра прийти со свежей головой, накопив сил за ночь, прямо с утречка (голос Трусовой), часов в десять, как можно раньше (голос Красовской)…
На улице, подходя к машине, Света ткнула Жору локтем в бок:
– Слышал? Ночью я коплю силы, понял? Завтра ответственный день! Пятница - это лучший день недели, потому что за ним будет суббота. А в субботу надо придумать, что делать.
– Надеюсь, я войду в твои планы?
– поинтересовался Жора.
– А насчет ночи - копи силы, пожалуйста. Играй в бревно. Все равно не получится. Я только к своим смотаюсь, а потом к тебе.
– Насчет планов я подумаю еще. Я тебя и так всю неделю вижу. Отдохнуть хочу.
– Разговорчики!
– пробурчал Жора, открывая машину.
Пока они ехали домой, Светлану обуревала жажда деятельности. Вся предполагаемая деятельность касалась Алексея Панова. Думая о нем, Света называла его про себя последовательно Пановым, Алексеем, Лешей и Алешей. Когда дело дошло до Лешечки, девушка ущипнула себя и задала мысленный вопрос: «Что со мной такое? Разберемся! Есть известный мне фигурист Алексей Панов, которого я видела миллион раз на льду. Есть известная мне фигуристка Инга Артемова, которая вешается на шею Панову. Есть известный мне фигурист Георгий Сванидзе, который готов убить из-за меня любого, в том числе и себя, и опять же меня. Что же делать с ними со всеми?» Одна и та же мысль предательски вкрадывалась в подсознание, стараясь завладеть мозгом Светланы. Несколько попыток отогнать эту мысль не увенчались успехом. Когда автомобиль остановился перед подъездом, Света перегнулась через рычаг коробки передач, чмокнула Жору и вышла из машины. Через несколько шагов по направлению к двери она остановилась на ступеньках, закрыла глаза и внятно произнесла:
– Кажется, я влюбилась. Кажется, у меня есть шансы на взаимность. Кажется, я очень хочу увидеться с мамой и все ей рассказать!
Глава двенадцатая
Новая версия
– Перекрестный сыск, значит?
– хмыкнул Щербак, когда Денис объяснил коллегам, что отныне они работают и на Артемову, и на Панова.
– И как же это будет выглядеть? Разделимся на две команды?
– На две полноценные команды нас не хватит, - ответил Денис.
– Поэтому, я думаю, Демидыч и Агеев останутся с Пановым. Прятаться уже не нужно, но особо глаза старайтесь никому не мозолить. Остальные - продолжаем разрабатывать старые версии: Панов-игрок, Панов связан с мафией, на Панова наезжает отец-уголовник. И появились новые версии: любовь Панова и Рудиной вызвала чью-то ревность, и она же, любовь, разрушает олимпийскую сборную страны по фигурному катанию. И, разрабатывая эти новые версии, мы неминуемо вступим в противоречие с интересами Инги Артемовой, поскольку Панов уверен, что она первая в списке его врагов. Собственно, из-за этого я и назвал сыск перекрестным. А еще потому, что я уверен: Инга по непонятным мне пока причинам что-то скрывает.