Ледяные страсти

Незнанский Фридрих Евсеевич

–  Денис, а если выяснится, что Панов - бандит?
– справился Щербак.

–  Бандита мы охранять не станем, об этом я уже думал и все решил.

–  Тогда слушай сюда, - сказал Николай.
– Панов имел как минимум один контакт с бухгалтером мафии. Около катка мы с Демидычем сфотографировали с виду ничем не примечательную физиономию. Потом я с этой фотографией сходил к бывшим коллегам в МУР, и они по моей просьбе пробили этого человечка. Зовут его Виктор Маркович Гальберт, в далекие социалистические времена был под следствием за расхищение социалистического

имущества, в должности главного бухгалтера Стройтреста жульничал со стройматериалами, но дело вел умно, поэтому его так и не посадили. Сейчас он финансовый директор-распорядитель благотворительного фонда «Отрада». А фонд «Отрада» - это детище Султана.

–  Султан - это вор в законе какой-нибудь?
– поинтересовался Филя Агеев.
– Кличка звучная.

–  Султан, он же Михаил Константинович Шадрин.
– Николай выложил на стол лист бумаги.
– Это досье, выпросил копию у бывших коллег.
– Вор-рецидивист, вор в законе, четырежды судимый, судимости сняты. Ныне якобы честный, легальный бизнесмен, совладелец пяти ликероводочных заводов, меценат и глава благотворительного фонда «Отрада». А на самом деле Султан возглавляет организованную преступную группировку, предоставляющую «крышу» доброй половине игорных домов и тотализаторов столицы. Опять, между прочим, казино всплывают!.. Султан в постоянной разработке у всех кому не лень: у ФСБ, у МВД, у налоговиков, у таможенников, только взять его не на чем, а скорее всего, дело в том, что самых больших генералов из всех ведомств он давно и щедро подкармливает.

–  Но это ведь не доказывает, что Панов бандит?
– подал голос Никита Онисимов и, как всегда, покраснел.

–  А я и не собирался это доказывать, - сказал Щербак.
– Я хотел только сказать, что если в деле замешана оргпреступность, то остальные версии можно пока отложить. А оргпреступность не просто всплывает, - она прет из всех щелей. Султан, между прочим, - близкий друг председателя Госкомспорта Фадеичева. Макс нас уверял, что Панов может быть доверенным лицом Фадеичева, Панов встречается с бухгалтером Султана… Как это, по-вашему, надо расценивать?

–  Да, и Инга говорила, что видела Панова в обществе быковатых таких элементов, которые ему якобы угрожали, - кивнул Денис.
– Но встреча с этим, как его, Гальбертом у катка не могла быть случайной? Вы уверены, что Панов с ним знаком?

–  В том-то и дело, что не уверены, - пожал плечами Николай.

–  Есть одно объяснение, обеляющее Панова, - сказал Макс.
– Мафиози постоянно трясут известных спортсменов. Я, например, читал, что наших хоккеистов в НХЛ практически всех обложили данью. Могильный из «Ванкувер кэнакс», Житник из «Баффало сэйбрз», Малахов из «Монреаль канадиенс», Федоров из «Детройт ред уингз», да мало ли кто еще! У всех вымогали деньги, и немалые.

–  Но ты же сам настаивал, что Панов из мафии?
– удивился Щербак.

–  А я и не отказываюсь. Просто высказываю еще одну версию.

–  Денис Андреевич, а можно мне сказать?
– вклинился Никита.
– Я узнал, кому принадлежит красная «десятка»

с цифрами номера пятьсот семь, которую я видел около катка.

–  Ну, не томи!
– потребовал Филя Агеев.

–  Она зарегистрирована на мать Светланы Рудиной, Регину Романовну Чиркову. Но Чиркова сейчас в Германии, и на «десятке» ездит сама Светлана.

–  И что же, она, по-твоему, спровоцировала аварию, в которой чуть не погиб ее любимый?
– хмыкнул компьютерный гений Макс.

–  Я не знаю, - смутился Никита.
– Сванидзе, наверное, мог взять машину. А вдруг за поджогом и за предыдущими избиениями тоже он стоит?

–  Значит, нужно посадить его под замок, - отрезал Николай.
– Пусть остынет. В конце концов, он не стекла бил и не кнопки на стул подкладывал. Панов в любом из инцидентов мог запросто погибнуть, а за покушение на убийство полагается срок.

–  Ну, положим, посадить его никто не позволит, - скривился Агеев.
– Кто будет медали зарабатывать и престиж страны отстаивать?

–  Ладно, - согласился Щербак.
– Значит, пусть важные перцы из Госкомспорта, которые будут его от тюрьмы отмазывать, вдолбят в его грузинскую башку, что пора прекратить вендетту!

–  Коля! Ты бы успокоился, а?
– попросил Денис.
– Чего ты вообще завелся? Вина Сванидзе ни по одному из эпизодов нами не доказана, между прочим.

Щербак только отмахнулся:

–  Чистосердечное признание заменяет доказательства.

–  В нашем случае. С бо-о-ольшой натяжкой. Может быть. Но у нас, между прочим, и чистосердечного признания нет.

–  Будет, - пообещал Николай.
– Если виноват, будет обязательно.

–  Сванидзе я займусь сам, - решил Денис.
– Ты, Коля, раскапывай бандитов, Гальберта, Султана, а параллельно займись Ингой…

–  Один, что ли?

–  Хорошо, давай на пару с Севой. Кстати, а где Сева? То-то я смотрю, чего-то не хватает…

–  Сева в казино, - ответил Агеев.

–  Он что, сутками в казино?
– удивился Денис.

–  А это заведение круглосуточное.

–  Ясно. Итак, Николай и Голованов: бандиты и Инга. Никита, выясни, что будет Панову, если он завалит подготовку сразу двух пар к чемпионату мира?

–  Как выяснить?
– растерялся Онисимов.

–  Поговори с большими шишками в Федерации фигурного катания, не знаю… - Денис пожал плечами.
– Сходи под видом журналиста, пригласи кого-нибудь в баню, а вообще, тебе интуиция подскажет. Или Макс. Работаешь вместе с ним. А я еще попробую отработать тренеров и отца Инги.

Поскребывая щетину, Голованов приблизился к зеркалу в ванной. Казино, а водка фиговая, подумал он, отфыркиваясь под струей холодной воды. Башка гудит. Потер припухшие глаза и задумчиво сплюнул в раковину. А Донбассу небось, наоборот, все в кайф. Сукин сын, но ведь как подфартило, а?! Четыреста тысяч «зелеными» - уму непостижимо! И ведь к игровому столу с фишками не пошел, сразу в кассу, ничего не скажешь, профи есть профи.

Перекинув полотенце через плечо, Голованов вышел из ванной.