Ледяные страсти
Шрифт:
На последнем чемпионате России Алексей был растерян, не собран. И все потому, что всего лишь один раз встретился с ней взглядом. Окружающее теплой рекой поплыло перед глазами, сознание помутилось, розовая пелена заслонила собою все. Программу откатал на автомате, даже не помнил как. Вышел на лед - отключился. Очнулся - трибуны ревут, тренеры приторно улыбаются, обнимаются. Результат уже объявили. Достойный, как всегда, разумеется. У Рудиной и Сванидзе оценки намного ниже. А судьи кто? Ясно дело, все свои. Вот бы ему вместо Инги Светлану в партнерши… Он бы им всем
Инга прервала его мечты, громко зевнув. Лениво потянувшись, она ущипнула Алексея за живот и пружинисто, как пантера, вскочила. За секунду она умудрилась включить музыкальный центр, сплясать джигу на кровати, скорчить морду недовольному шумом Алексею. Да, фигура у нее, конечно, отпадная.
– Леш, свари кофе, я в душ!
– приказала Инга.
Вот такая она всегда. Избалованная, неотразимая и непредсказуемая.
Алексей недовольно оделся и двинулся на кухню. Она, видите ли, примадонна. А он вроде мальчика на побегушках.
– Леш, подай футболку - в шкафу сверху лежит! И фен!
Алексей вздохнул и молча протянул ей желаемое.
Затрезвонил мобильный телефон.
– Да.
– Это было первое слово, которое Алексей произнес за это утро. Он прокашлялся и повторил увереннее: - Да. Я слушаю.
В трубке шипело, где-то далеко был слышен вроде бы даже знакомый голос. Он поморщился и приглушил звук музыкального центра.
Из трубки понеслись радостные голоса:
– Леха! Поздравляем! Вы опять первые! Мы за вас, как всегда, болели тут. Вчера даже выпивали по этому поводу. До сих пор вот еще…
Бо были знакомые с детства голоса ребят из Екатеринбурга. Много лет они вместе тренировались у Костышина. После ухода тренера по разным причинам разбежалась и вся группа. И потому, что другого такого Костышина в Екатеринбурге не было и в ближайшее время не предвиделось, и потому, что никто, кроме Алексея и Инги, сколько-нибудь достойных успехов не достиг.
– Да ладно, ребята. Ну какая это победа, так… Вот Олимпиаду выиграем, тогда я вас всех в гости приглашу. Тогда уж погуляем на славу - обещаю!
– О’кей! Мы билеты на самолет прям сейчас побежим заказывать!
– Из трубки снова раздалось дружное ржание.
– Как там в Екатеринбурге?
– Алексей не был в родном городе уже больше двух лет. Все собирался, собирался, но так и не поехали. Инга была категорически против. В свободное от тренировок время она предпочитала отдыхать на курорте. Тем более что времени урвать удавалось немного. Ей-то хорошо, ее родители каждый месяц прилетают погостить. А у Алексея мать там одна с этим гадом мучается, которого и отцом-то назвать язык не поворачивается.
– А что в Екатеринбурге? Как всегда. Тишь да гладь, божья благодать. Провинция у нас тут. Саня в бизнес ушел, Славик тоже на рынке торгует. Натаха замуж вышла, скоро родит. Мы тебя не сильно на деньги разоряем за телефон?
– Нормально все. А Натаха дает. И умеют же люди…
– Дурное дело не хитрое. А ты что, до сих пор не знаешь, как дети делаются? Спроси у Инги - она девочка сообразительная.
– Снова дружный гогот.
– Знаю, но у меня воздержание. Аскеза. Режим дня не позволяет, - в тон ребятам ответил Алексей.
– Костышин привет вам передает. Мы на днях у него были, - уже серьезно прозвучало из трубки.
– Как он?
– На букву «х». Сам знаешь как. Работает охранником. Пить стал. Сильно, до «белочки».
– Может, его закодировать?..
– Приезжай, попробуй сам. Он говорит: «Завяжу сам без всякой посторонней помощи. У меня сильная воля». Только не бросит он. Потому что от тоски пьет. А бросит - повесится.
– Неужели прямо до белой горячки допивается? Непохоже на него это.
– А он вообще сам на себя не похож стал. Осунулся, постарел. Этороду отрастил - на бомжа похож. Сидит в будке, охранника из себя изображает и на балалайке бренчит. Собачья жизнь. Когда напивается, начинает с духами из загробного мира общаться. Они ему про устройство вселенной рассказывают, про ангелов…
На пороге комнаты появилась румяная Инга с феном в руках. Она быстро сообразила, с кем Алексей беседует. Он успел только сказать:
– О, Инга проявилась!
Инга вырвала мобильник у него из рук и с вдохновением выпалила:
– Парни! Я вас всех люблю!
– И мы тебя, Инуля, тоже! Когда приедешь?
– громко прошуршало в трубке.
– Скоро! В ближайший отпуск.
– Бо когда на пенсию, что ли, выйдешь? Ну ладно. Приезжайте! Мы за вас болеем всем коллективом. Целуем!
– И мы вас тоже!
Инга с энтузиазмом отбросила мобильник.
– Где мой кофе?
– потребовала капризно.
– Ой, я не успел. Извини.
Опять ему приходится оправдываться.
– Ладно уж, я сама.
Инга с чувством собственного превосходства сосредоточилась на кофеварке.
Алексей заглянул в холодильник. Взгляд нечаянно упал на бутылку коньяка. И вдруг жутко захотелось выпить, уйти из этой фальшиво-жизнерадостной реальности в чистый мир грез и сказок. Тоска какая-то, безнадега. Тренировки, победы… Кому, зачем это нужно? Ни одного близкого человека вокруг. Даже поговорить по-человечески не с кем. Инга его уже достала. Наезжает по любому поводу. Вот оно, воспетое в песнях одиночество вдвоем.
Он напрягся и резко выпалил:
– Инга, говорят, Костышин спивается. До белой горячки доходит.
– Да? И что?
– Что значит - и что? Он же нам как отец родной был!
– Бо тебе. А у меня родной отец, слава богу, жив. И не пьет.
Алексей сжал зубы. Что-то часто в последнее время Инга поминает его отца «незлым, тихим словом». Он открыл холодильник и решительно достал бутылку коньяка.
– Леш, ты чего? Ты тоже туда же! С утра употребляют только алкоголики. Не смей!