Ледяные страсти
Шрифт:
Татьяна пропустила мимо ушей очевидную грубость Фадеичева и примирительно проворковала:
– Так мы с Вячеславом Викторовичем вовсе не против продолжить тренировки с нашими парами. Это Алексей у нас заупрямился.
– Ну, Алексей, давай извинись перед Ингой и своими тренерами, и мы торжественно отмечаем возвращение блудного сына.
Фадеичев уже отправился к своему офисному бару за бутылочкой коньяка, радуясь в душе, как легко ему удалось разрулить эту заморочку с «неправильно» влюбленными спортсменами.
– Вы не поняли, - решительно произнес Алексей.
– Мы со Светланой твердо намерены тренироваться вместе. Менять своего решения мы не собираемся. Никакого возвращения не будет. Мы со Светой будем выступать на чемпионате и победим.
– Да что ты, сопляк, себе позволяешь?
– взвился председатель Госкомспорта.
– Страну подводить из-за своих поблядушек? Ты сначала отработай все, что родина в тебя вложила, а потом выпендривайся по полной программе. Тебя с пяти лет бесплатно тренируют.
– Во-первых, не с пяти, а с шести. Во-вторых, если бы не наши родители, детский спорт в начале девяностых полностью бы загнулся. Не знаю, в чем заключалась бесплатность, но моя мама тратила последние гроши на костюмы, коньки, поездки на сборы. А если бы не Ингин отец, то тренировались бы мы на замерзших лужах. Так что родиной вы нас не попрекайте.
– Ах ты сосунок!
– Фадеичев окончательно рассвирепел и орал чуть ли не с пеной у рта.
– Да я тебя в бараний рог согну! Ты у меня пирожками на вокзале торговать будешь! Дисквалифицирую, к чертовой матери. Сдохнешь под забором где-нибудь!
– Семен Иванович, - Алексей, несмотря на гневный натиск, не потерял самообладания и говорил тихо, но твердо, - или мы катаемся вместе со Светой, или вообще кататься не будем. Оснований для дисквалификации у вас сейчас нет.
Дверь со скрипом приоткрылась, и в кабинете появилась Марья Петровна, преданная секретарша Фадеичева. Решила отвлечь шефа от бессмысленного и неприятного разговора.
– Семен Иваныч, в деле с допингом лыжников все прояснилось. Наши оказались чисты. Только что звонили из антидопингового контроля. Извинялись.
Фадеичев на какие-то доли секунды вышел из гневного припадка и вспомнил про себя: вот раньше были времена. Пригрозишь исключением из партии или комсомола или службой в армии - и нет инцидента.
Он с непроницаемым лицом сел за свой рабочий стол, пододвинул к себе папку с заявлением Панова и уставился в бумаги.
– Ну-с, говорите, что выступать будете только вместе? А кто вас тренировать будет? Татьяна Игоревна, вы будете тренировать этих перебежчиков?
– Нет, - твердо ответила Весталова, - это абсолютно невозможно. Аб-со-лют-но!
– И с кем же вы, голубчики, намерены тренироваться?
– Лев Николаевич Костышин готов нас взять, - подала голос Светлана Рудина.
– Он прекрасный тренер.
– Костышин? Бо кто такой?
– Бо детский тренер из Екатеринбурга, - подсказала Весталова.
– Инга с Лешей у него тренировались, когда были совсем маленькими.
– Ну-ну, вот детского сада на чемпионате мира нам именно и не хватало.
– Фадеичев явно терял интерес к происходящему. Может быть, потому что уже принял решение.
– Значит, так, вы, двое перебежчиков, можете тренироваться с кем угодно. После того как пролетите на чемпионате мира, со сборной распрощаетесь. Вместе с Костышиным будете детские утренники на школьных катках проводить. Можете идти. Артемова и Сванидзе - тоже свободны. А вы, Татьяна Игоревна и Вячеслав Викторович, останьтесь. Разговор есть.
Инга и Сванидзе вышли из кабинета первыми и быстро прошли на стоянку к Ингиной машине. В салоне автомобиля они о чем-то оживленно заспорили. Панов и Рудина ушли от Фадеичева в странном состоянии: они не верили, что им удалось настоять на своем, не знали, радоваться им или печалиться, и были скорее обескуражены, чем воодушевлены.
В это время в кабинете Фадеичева продолжался серьезный разговор.
Семен Иванович тяжелым взглядом посмотрел на тренеров, плеснул себе в рюмку коньяку, не предложив гостям, выпил и сказал:
– Ну что будем делать, господа хорошие? Заставить мы их не можем. А если бы и заставили, где гарантия, что они чемпионат могут выиграть. А медали надо брать. Вы ведь еще чемпионов мира не выпускали, насколько мне помнится? А американцев Тарасова тренирует. И пара очень сильная, и тренер чемпионский.
Весталова и Карпов нервно переглянулись, и Карпов заговорил умиротворяющим тоном:
– Ну не такая уж американская пара и сильная. Кажется, они тренируются лет с десяти, а не с четырех-пяти, как наши.
– Для Артемовой у нас есть кандидатура в партнеры, - решительно перебила мужа Весталова.
– Женя Ольшанский, талантливый мальчик, пока ничем не прославился, так что без фанаберий. Будет кататься. Отработают ту программу, что делали Артемова с Пановым. Инга - девица амбициозная и техничная, программа полностью готова, надо только отшлифовать. Будем бороться с американцами за призовые места.
– А Сванидзе?
– справился Семен Иванович.
– А Сванидзе - головная боль Трусовой и Красовской, пусть сами ему партнершу ищут.
Семен Иванович озадаченно поскреб подбородок:
– А эти чудики влюбленные что будут на чемпионате показывать?
– А это уж не мое дело, Семен Иванович, - не без сарказма заявила Татьяна.
– Если кому-то хочется после выигрыша на чемпионате Европы опозориться на чемпионате мира - ничем не могу помочь.
– Ладно, посмотрим, что у вас выйдет. Сами знаете, до чего неудачи могут довести. И вас, и меня. Ребятам по двадцать лет - пристроятся где-нибудь в ледовом шоу на Западе, а нам просчетов не простят. Свободны.