Ледяные страсти
Шрифт:
– Спишь?!
– Бодрствую, - откликнулся удивленный коллега.
– Где Панов?
– На тренировке, где же еще?
– Фиг там! Сбежал минут пять назад.
– Машина на месте, и мимо меня не проходил точно, - мгновенно подобравшись, отчитался Демидыч.
– Возьми кого-нибудь, дуйте на все квартиры. Найдете - тащите в контору. Все.
– Понял.
Денис дал отбой и позвонил в милицию.
Инга понемногу приходила в себя, хотя и была растеряна:
– Денис, можно мне умыться или для милиции нужно оставить все как есть?
– спросила она, вертя в руках носовой платок, кровь из носу у нее все еще
Денис с трудом сдержал неуместную в данных обстоятельствах улыбку:
– Идите умывайтесь и намочите платок, надо остановить кровотечение.
Вызванная Денисом опергруппа прибыла незамедлительно. Денис даже удивился их оперативности. Осмотрев место преступления и сделав положенные снимки, стражи порядка угрюмо наблюдали, как прикатившие вслед за ними медики укладывают трупы на носилки и выносят с территории катка.
Похожий на журавля опер, представившийся капитаном Тимошенко и всем заправлявший, подошел к Денису с двумя прозрачными пакетами в руках. В одном были те самые черные перчатки, в другом - брошенный стрелком пистолет.
– Ваши?
– Капитан приподнял пакет с перчатками и недвусмысленно посмотрел на руки Дениса. Явно прикидывал, сравнивал размер.
– Я уже говорил, - ответил Денис как можно спокойнее, - лежали рядом с оружием. Скорее всего, брошены стрелявшим.
– Помню, помню, - закивал капитан, но глаза говорили: размерчик-то подходит.
– Но ваш рассказ, господин Грязнов, не совсем убедителен.
– Что вас в нем смущает?
– Да почти все. С ваших слов, тут находились еще Светлана Рудина и Алексей Панов. Тренировались.
– Ну да!
– Около полуночи!
– опер хмыкнул.
– И где же они сейчас? Не подскажете?
– Не имею ни малейшего понятия, - проворчал Денис.
– Сам бы хотел знать.
– Но я ведь… Я же тоже могу подтвердить!
– выкрикнула Инга, но капитан ее упорно игнорировал, он подозвал курившего в сторонке лейтенанта, передал пакеты. Сказал, не глядя на Дениса:
– Паша, на экспертизу, - и, уже повернувшись к сыщику, прибавил: - Срочно!
Денис перестал обращать на него внимание. Перед глазами постоянно стояло застывшее в удивлении веснушчатое лицо Никиты. А ведь он работал-то всего… Денис посчитал, да, двадцать дней. Черт!
Собравшись и стараясь выглядеть уверенно, он повернул к Тимошенко бледное лицо:
– Мы можем идти?
– А как вы сами думаете?
– Глаза опера превратились в узкие щелочки.
– Не понял…
– Господин Грязнов, я имею полное право задержать вас до выяснения обстоятельств этого дела.
– На каком основании?
– Денис почему-то перестал удивляться происходящему. Глаза капитана сами диктовали ответ.
– Двойное убийство не шутка. И вашу версию мы проверим самым тщательным образом. Хотя она, скажу сразу, далека от совершенства.
– Тимошенко кивнул своим подчиненным и официальным тоном заявил: - А пока вы наш главный подозреваемый. Так что поедете с нами.
На руках Дениса защелкнулись наручники. Он воспринял этот факт с полным безразличием. А еще, вызывая внутренний смех, появилась уверенность, что завтра, даже уже сегодня утром, его выпустят. А журавлеподобный опер от досады и злости будет кусать свои острые локти.
Ингу тоже попросили проехать для официального допроса. Но без наручников.
Глава
Исчезновение звездной пары
Ингу отпустили почти сразу же, а Денису пришлось просидеть в «обезьяннике» до утра. Пока громкое дело не уплыло вверх по инстанциям, районный опер Тимошенко решил по горячим следам его размотать. Тем более что в руках такой удобный подозреваемый: на месте преступления был, сам не отрицает, что стрелял, перчатки по размеру совпадают, и ни одного свидетеля, который бы качественно подтвердил, что на катке был еще «киллер». Показания Артемовой в расчет можно не принимать - она клиентка, а значит, будет сыщика выгораживать.
Дениса допрашивали в три приема в общей сложности часа четыре. Он уже искренне жалел, что позвонил не дяде Славе, а вызвал районную опергруппу. Но сейчас сделать ничего было уже нельзя, мобильник у него отобрали, и не то что дяде позвонить, даже узнать, удалось ли Демидычу перехватить Панова и Рудину, не было никакой возможности.
– Ну давайте, Грязнов, облегчите душу, - уговаривал Тимошенко.
Денис на уговоры не поддавался и требовал предъявить ему результаты вскрытия.
– Результаты вскрытия вам не помогут, - веселился Тимошенко.
– Даже если выяснится, что пули в трупах не из вашего «макарова», а из ТТ, попробуйте докажите, что у вас был один пистолет, а не два?
– Бо вам нужно доказывать.
– Мне, - качал длинным пальцем у него перед носом капитан, - не нужно. Я знаю, как дело было. Вы явились со своим сотрудником, застрелили тренера, а потом разыграли спектакль: палили во все стороны. И, скорее всего, в своего подельника вы попали случайно, а когда поняли, что убили его, то для запутывания следствия произвели контрольный выстрел между глаз. Чтобы было похоже на работу профессионала. Только какой, скажите, профессионал станет убивать свою жертву при таком скоплении народу, да еще не из снайперки, а из пистолета?
– Я вам еще раз повторяю: стреляли в Панова.
– А я тоже могу повторить: где этот Панов? Был ли он там, а? Я что-то не заметил.
– А что же тренер, по-вашему, делал среди ночи на льду без фигуристов?
– Вы его туда вызвали, чтобы убить.
– Зачем мне было его убивать?
– А вот это вы мне скажите. Ну давайте, Грязнов, облегчите душу!
И так сорок восемь раз.
В какой-то момент Тимошенко, очевидно, устал и отправил Дениса обратно под замок.
Несомненно, вскрытия среди ночи никто не делал. Свидетелей: вахтеров, уборщиц и прочий персонал катка, дежуривший в ночь, - тоже, скорее всего, опросить еще не успели. Так что капитан наезжал, не имея за душой ничего, и оба - и Денис и Тимошенко - это прекрасно понимали.
За окном уже давно рассвело.
В конце концов в начале восьмого утра капитан напустил на себя маску оскорбленной добродетели и, вздыхая, заявил:
– Я хотел вам помочь. Чистосердечное признание и все такое… не желаете колоться - ваше дело. Поедете в СИЗО, а дальше с вами будет разговаривать уже следователь.
– Какое СИЗО?
– опешил Денис.
– Лефортово, например. Посидите в камере недельку, подумаете.
Денис снова очутился в клетке рядом с тремя проститутками, которых где-то выловили под утро. А Тимошенко пошел докладывать начальству и вызывать машину для перевозки особо опасного преступника в СИЗО.