Ледяные страсти
Шрифт:
Упав на пол, вытянул руку и пальнул наугад, в предполагаемое место дислокации стрелка. Ответа не последовало.
«Выжидает или патроны кончились?
– мелькнуло в голове.
– Да нет, кончиться не должны, еще заряда четыре осталось. А если еще запасная обойма…»
Слева опять громыхнуло, и Денис повернул голову на шум.
Никита по-кошачьи менял позицию. Выглядело все очень впечатляюще, не хуже голливудского боевика. Никита уже обогнул лед и поднимался все выше, рывками перебрасывая тело через ряд, а то и два. В него выстрелили, а он в полете выпустил два заряда подряд и приземлился в проходе между лавками.
Денис теперь уже отчетливо увидел, откуда ведется огонь, и, не давая стрелку опомниться, понесся наверх, методично и прицельно расстреливая намеченную им точку. Беспомощно щелкнул затвор - обойма закончилась в самый неподходящий момент. Он замер, прислушиваясь.
На трибунах и внизу, на льду, стояла гробовая тишина. Денис поменял обойму, осторожно поднял голову, пробежал глазами по рядам справа налево. Никого. Так же осторожно поднялся и крадучись двинулся вправо. Метрах в шести-семи обнаружил черные кожаные перчатки, под ними - брошенный преступником пистолет. Поднимать не стал, но определил сразу: тэтэшник.
Убойная штука, ничего не скажешь. «Макаров» по сравнению с ним - пукалка.
Денис не сразу сообразил, почему это не слышно и не видно Онисимова. Не похоже, чтоб струхнул.
– Никита!
– позвал громко, выискивая его рыжую дубленку среди рядов и в проходе.
Ответила такая же могильная тишина.
Денису сделалось неуютно, почувствовал, как внизу живота собирается холодок. Не отвечал и Костышин. И Панов.
Дубленка Онисимова обнаружилась одним рядом ниже, в месте его последнего лихого броска. Уже понимая, что случилась беда, но все еще не веря в это, Денис бросился к напарнику.
«Скорая». Нужно вызвать «скорую», - стучали в голове суматошные мысли.
– Где у них тут телефон?»
О лежавшем в кармане пальто мобильнике Денис забыл напрочь.
На веснушчатом лице Никиты застыло выражение удивления, голубые глаза смотрели на шефа немигающе, а точно между ними на лбу чернела маленькая дырочка. Денис в отчаянии встряхнул парня, точно это могло привести того в чувство. Голова Никиты безвольно откинулась набок. Теперь Денис заметил еще одно темное пятно, проступившее на дубленке где-то в области сердца…
На все это ушло не более пяти секунд.
В несколько громадных прыжков Денис преодолел расстояние, отделяющее его от двери. Стрелок мог уйти только через нее. Ногой распахнув дверь, Денис шагнул в коридор и выстрелил по метнувшейся навстречу фигуре. Слава богу, что не попал. Слава богу, что, ослепленный гневом, метил не в корпус, а в голову и рука совершенно рефлекторно поднялась из расчета на средний мужской рост. Пуля просвистела над самой головой Инги.
– Он… - только и смогла вымолвить она, оседая на пол, бледная как сама смерть. Из носа у нее ручьем лилась кровь.
– Он… убежал…
Денис рванул по коридору, домчался до запасного выхода, через который они с Никитой проникли в спорткомплекс, выскочил на ступеньки крыльца. И никого. Пробежал по инерции еще несколько метров, но ни отъезжающей машины, ни удаляющейся тени не увидел. Вокруг висела безлюдная морозная ночь и на утоптанном снегу не осталось ничьих следов.
Чертыхаясь, вернулся к Инге. Она сидела на полу, приложив к лицу носовой платок, который уже пропитался кровью. Денис помог девушке подняться:
– Вас контузило? Голова не кружится, меня слышите?
– Бо не вы… не из-за вас, - проговорила она.
– Я шла, а он выскочил прямо на меня. Схватил, развернул, ударил лицом об стену.
Она указала рукой на стену, где на зеленоватой краске как раз на высоте ее лица расплывались несколько красных капель.
– Вы его разглядели?
– Нет. Все произошло так быстро. Он выскочил как ракета…
– Ну хоть что-нибудь о нем вы можете сказать?
– Не знаю… мужчина, чуть выше вас, широкоплечий, в черном, черная шапочка надвинута на самые глаза, кажется, была рыжеватая щетина и глаза такие… сумасшедшие… А что случилось? Алеша?! Да, Алеша?!
– она метнулась ко входу на трибуны.
Денис поспешил следом. Наткнувшись на тело Онисимова, Инга с круглыми от ужаса глазами обернулась к Денису:
– Бо не он!
– Бо мой напарник, - буркнул Денис.
– Панов, скорее всего, в раздевалке.
– Он жив? Он точно жив?!
– Ее била крупная дрожь.
– Скорее! Что же вы стоите? Скорее!
Они бегом обогнули каток. Под самым бортиком все еще лежал Костышин. В той же поз: ничком, руки на затылке. Денис потряс тренера за плечо:
– Все кончено! Вставайте, все кончено!
Тот никак не отреагировал, и Денис собрался уже тряхнуть обомлевшего от страха Костышина как следует, но рука остановилась на полпути. На спине тренера, чуть ниже шеи и прямо на линии позвоночника, зияла страшная кровавая дыра. Вероятно, это его стон слышал Денис после третьего, кажется, выстрела. А упав, Костышин случайно или в последнем неосознанном движении прикрыл голову руками, что выглядело со стороны, как будто он действует строго по инструкции.
Денис оставил Костышина как есть. Помочь ему уже не смогла бы и немедленная реанимация. Было очевидно, что пуля тэтэшника раздробила позвоночник и прошла навылет. А с такими ранениями не выживают.
Инга ловила ртом воздух, еще секунда - и она хлопнется в обморок. Денис потащил ее в раздевалки. Панова и Рудиной там не было. На полу валялись брошенные коньки, в шкафчике висела одежда фигуриста и та самая куртка, под воротником которой торчал «жучок». Одежды Рудиной не было. Не было и ее сумки.
– Они погибли?
– всхлипнула Инга.
– Не говорите глупостей!
– оборвал Денис.
– Они не погибли и не похищены, они сбежали.
Он достал мобильник (все же вспомнил о мобильнике) и набрал Демидыча: