Ледяные Волки
Шрифт:
Андерс хотел спросить, что это значит, когда волк может сделать нечто большее, чем ледяное копье, но в зале внезапно воцарилась тишина, и вошла женщина с коротко подстриженными седыми волосами. Она была невысокой и мускулистой, и, несмотря на седые волосы, не выглядела такой уж старой… ее кожа была такой же гладкой и бледной, как кукла соснового волка, которую он видел… неужели это было только позавчера? Вместо этого, казалось, что ее волосы решили преждевременно изменить цвет, чтобы соответствовать ее униформе и стать еще более волчьими.
— Доброе утро, —
Раздалось какое-то очень тихое бормотание, когда класс повернулся, чтобы начать пробегать круги, их босые ноги ступали по полу тише, чем ожидал Андерс — даже в человеческом обличье волки все еще двигались осторожно и незаметно. Он сглотнул и подошел к профессору Эннар, чтобы представиться.
— Доброе утро, профессор, — отважился он, скрестив руки на груди, как они с Рейной делали, когда им было неудобно, а затем развернув их на случай, если будет похоже, что он что-то скрывает.
— Андерс Бардасен, — сказала она, словно читая его имя в каком-то невидимом списке. Как и Сигрид, она чуть больше полагалась на его фамилию. Это что-то значило для этих волков, которые сражались в битве, в честь которой он был назван, что не значило для всех остальных. Хотя он был всего лишь ребенком, он потерял людей в битве, так же как и они.
— Да, дама, — сказал он как можно вежливее.
— Просто Эннар, — рассеянно ответила она. — Или Профессор, если тебе так хочется. На этом уроке в течение следующих шести лет ты будешь изучать все виды боя, вооруженные и безоружные. Ты научишься сражаться как человек и как волк… никогда не знаешь, что тебе понадобится. Ты научишься пользоваться посохом и мечом, как человек, и ледяными копьями, как волк. Возможно, даже больше, если это окажется областью, в которой ты особенно одарен.
Андерсу пришлось подавить фырканье… мысль о том, что из всех областей он будет обучен сражаться, была удручающе смешной. Если бы Рейна присутствовала здесь, она стала бы лучшей в классе в мгновение ока, изучая секретное оружие. Впрочем, это не имело значения… он пробудет здесь ровно столько, сколько потребуется.
Эннар, казалось, ничего не замечала, вполглаза наблюдая за бегущими по коридору учениками.
— Сейчас, как никогда, боевые уроки имеют жизненно важное значение. Равноденствие наступит всего через пять недель. Ты понимаешь, что это значит, Андерс?
Он моргнул.
— Я знаю, что это когда количество дневного света совпадает с количеством ночи, но… — Он замолчал. Он не думал, что это было то, о чем она спрашивала. Как это могло повлиять на опасность, исходящую от драконов? Они с Рейной видели дракона в ночь последнего празднования равноденствия полгода назад, это он хорошо помнил.
— Верно, — сказала она. — Это также важное время года для драконов. Мощное время. Когда день и ночь равны, это означает, что огонь и лед тоже равны. Говорят, что оба вида элементалов — Ледяные Волки и Огненные Драконы — обладают одинаковой силой. Мы, волки, отмечаем переломные моменты, как равноденствия, но делаем это со спокойной ученостью и созерцанием. Люди, как вы знаете, празднуют смену времен года.
— Ни один волк никогда не был посвящен в ритуалы драконов, но говорят, что драконы устраивают вместо этого дикие празднества. Чтобы приветствовать более длинные дни или показать, что они не боятся более длинных ночей. У них есть история похищения детей в дни и недели до равноденствия.
Андерс моргнул, его взгляд метнулся к ней. Именно это и случилось с Рейной. Ну, не совсем… люди, которых они захватили, были в человеческом обличье… но все же…
— А мы знаем, зачем они их похищают? — спросил он, боясь услышать ответ.
— Они забирают наших слабых и больных, — сказал Эннар. — Всегда детей. Тех, кто не может защитить себя. Они приносят их в жертву в день равноденствия. Мы должны быть готовы на случай, если они снова нападут.
Андерс почувствовал себя так, словно проглотил сосульку, его внутренности похолодели, боль пронзила живот. Жертвоприношение?
Она не была одной из них. Она не была настоящим драконом. Она не могла быть такой, она была сестрой волка.
Жертвой. Это слово билось в его сердце, как барабан.
«Пять недель», — прошептал его разум, пытаясь взять верх над сердцем. «У тебя есть пять недель, а до тех пор она в безопасности».
У него было пять недель, чтобы выяснить, где находится Рейна, добраться туда и спасти ее.
«Это хорошая новость», — снова прошептал его разум, пытаясь утихомирить паникующее сердце. «Если они хотят принести ее в жертву, им придется оставить ее в живых. Это дает время».
Но Андерса все равно затошнило, когда он взглянул на профессора Эннар.
— Я буду работать изо всех сил, обещаю, — сказал он.
— Не сомневаюсь, — согласилась она. — И не делай ошибку, думая, что эти навыки предназначены только для битвы. Волки хранят мир по всему Валлену. Когда станешь старше, будешь выходить на длительные патрули острова, посещая небольшие города и деревни, и ходить по улицам города здесь. И если драконы выполнят свою угрозу, ты будешь готов сражаться вместе с нами.
— Да, профессор. — Андерс уловил слабую неуверенность в своем голосе.
— Ты быстро догонишь класс, — пообещала ему Эннар, ошибочно приняв его тон за что-то другое. — Каждый волк рождается с даром к этому, и ты усовершенствуешь свой гораздо быстрее, чем думаешь.
Она отвернулась и резким свистом позвала класс, который закончил круг и снова выстроился, тяжело дыша. По ее указанию они притащили с края зала мягкие маты и начали упражняться парами.
Андерс обнаружил, что стоит напротив горы Матео, и сердце его упало. Он мог видеть мускулы мальчика под светло-коричневой кожей. У кого были мускулы, когда им по двенадцать?
Он превратится в месиво еще до того, как отправится спасать сестру. Забудь об этом… он превратится в месиво прежде, чем получит шанс покинуть боевой зал. Но все это могло оказаться важным, поэтому он должен был попытаться.