Легальная дурь

Казанцев Кирилл

– Да чего тут рассусоливать! – снова вскипел Никита Олегович и сделал шаг в сторону Дронова. – Ты, клоун, ты вообще знаешь, в чьем доме ты находишься? Пошел вон! Или я тебя сейчас лично…

Он сделал второй шаг, словно собираясь выполнить свою угрозу и выкинуть Дронова за порог. Лейтенант вспомнил неофициальные уроки Парфенова и без предупреждения выстрелил под ноги грубияну. Грохот раскатился по всему вестибюлю. Пуля откромсала кусок паркета в двух сантиметрах от сапог Васильчикова и заставила его остановиться.

– Ну, козел! – с удивлением произнес Васильчиков и нетерпеливо оглянулся на своих спутников. – Ну, вы, уймите

наконец этого скаута! Что за беспредел? Что за стрельба в мирном жилище? У нас что тут – сектор Газа или что?

– Нет, серьезно, Дронов! Кончай дурака валять! – заговорил с глубоким огорчением Данилов. – Не усугубляй! И вообще, ты нам по барабану. Ты скажи, где Парфенов и где Мария Анатольевна, и можешь идти. Уноси свою задницу… К тебе претензий нету…

– Зато к тебе до хрена претензий, Данилов! – сказал Михаил, направляя пистолет на коллегу. – Так что валите-ка вы все отсюда подобру-поздорову. Без вас разберутся.

– Нет, он вообще оборзел! – сердито воскликнул Васильчиков. – Делайте же что-нибудь! За что вам бабки отстегивают? Короче, займитесь этим, а я пошел Марию Анатольевну выручать.

Он смело двинулся мимо Дронова к лестнице.

– Стоять! – негромко сказал ему в спину Михаил.

Васильчиков оглянулся на ходу, по-волчьи ощерив зубы. Дронов полез в карман за телефоном и позвонил. Парфенов сразу взял трубку.

– Ты где? Что за стрельба? – успел встревоженно спросить капитан.

– Тут друзья приехали, – успел сказать Дронов. – Данилов…

Подкравшийся с тыла Торопыгин ударил его по затылку рукояткой пистолета. У Михаила потемнело в глазах, он выронил оружие, мобильник и повалился к ногам Торопыгина. Васильчиков, уже взбегавший по лестнице, удовлетворенно буркнул:

– Наконец на мужиков стали похожи!.. А то бы еще час сопли жевали, блин… Прикрывайте меня, чего встали?

Между тем Данилов с сомнением посмотрел на валявшегося без сознания Дронова, потом перевел взгляд на Торопыгина и негромко поинтересовался:

– Ты на хрена это сделал? Тебе больше всех надо?

Торопыгин пожал плечами.

– Ладно, пошли! – вздохнул Данилов. – Надоело мне все! Черпаешь ты, а хавает другой. Чего-чего, а своих валить – западло.

– А он нас? – обиженно сказал Торопыгин. – Он же в тебя целил! Думаешь, на испуг брал?

– А на что же он меня брал? – сплюнул Данилов.

– Ну вы долго там будете копаться? – раздраженно спросил с верхней ступеньки Васильчиков. – Вас зачем сюда направили? – и, не дожидаясь полицейских, стал подниматься на второй этаж.

– Ишь, сука, раскомандовался! – злобно сказал Данилов и еще раз демонстративно сплюнул на пол. – Попался бы ты мне где-нибудь на узенькой дорожке! Врезал бы я тебе – от души!

– Ты что? – озабоченно воскликнул Торопыгин. – Давай, наверх пошли! А то вставит нам Баландин – год чесаться будешь!

Он поправил ремень, мимоходом посмотрел на лежащего Дронова и заспешил к лестнице.

– Да не суетись ты! – бросил ему вслед Данилов. – Успеешь получить… по шапке.

Однако после некоторого колебания он тоже стал подниматься по лестнице.

Тем временем Васильчиков уже рыскал на втором этаже. Ему был нужен Парфенов. Теперь уже не требовалось притворяться, как в первую их встречу на квартире Веденеева. У Никиты Олеговича было четкое указание любыми путями выдворить наглого капитана и ликвидировать следы всякого присутствия наркотиков в доме. Распоряжение

шло с самого верха и было подкреплено присутствием двух представителей полиции, от которых, по правде говоря, Васильчиков не видел особого толку. Они и тогда на квартире заметно пасовали перед капитаном, и сейчас их приходилось поминутно подгонять. Слава богу, у них хватило соображения убрать с дороги еще одного героя с пушкой, о присутствии которого Васильчиков даже не догадывался.

Вообще он слегка нервничал. Кто знает, что эти ублюдки здесь еще натворили и сколько их? Сначала шла речь об одном Парфенове. Теперь вот оказалось, что их двое. Что дальше?

За спиной послышался шум. Васильчиков оглянулся. Его сопровождающие все-таки подтянулись к нему на второй этаж и теперь неторопливо, словно на прогулке, шли по коридору. Никита Олегович с трудом удержался от того, чтобы не обложить этих убогих, но тут совсем рядом раздался неприятный голос:

– Так! Посторонние, пошли все на хрен! У меня возможности ограничены, а характер отвратительный. Будете переть на рожон – стесняться не стану. Война все спишет.

Васильчиков резко обернулся – на него снова было нацелен ствол пистолета. Даже для него это было чересчур, тем более что угрюмое лицо Парфенова не предвещало ничего хорошего, и он, кажется, и в самом деле не собирался стесняться. Васильчиков никогда не страдал развитым воображением, но все-таки представил на секунду, как горячая пуля вертится в его внутренностях, и остановился.

– Не валяй дурака, мент! – сказал он неприязненно. – Ты и так уже навалял на полтора срока! Ты хоть понимаешь, что тебя закатают по самое не хочу? Кончилась твоя карьера, даже в регулировщики не поставят! У тебя хоть на это мозгов хватает сообразить?

Он вдруг сорвался с места и, как бешеный бык, рванул на Парфенова. Расчет был простой – он не верил, что капитан решится стрелять, а в рукопашной вес и внезапность были на его стороне. И действовать ему было приказано быстро, не допуская утечки информации.

Парфенов и правда не собирался стрелять. У него вообще пистолет стоял на предохранителе. Но зато это помогло встретить наскок Васильчикова коронным ударом с правой руки, усиленной зажатым в ней «макаром». Хрустнула кость, голова Васильчикова мотнулась назад, а Парфенов, не давая ему времени опомниться, провел разом еще серию плотных ударов, и Васильчиков мешком рухнул к его ногам.

И почти одновременно на первом этаже послышался топот, хлопанье дверей, громкие голоса. Это нисколько не смутило Парфенова, но зато произвело неприятное впечатление на полицейских, сопровождавших Васильчикова. Только что их ведущий был повержен и не подавал больше никаких признаков жизни, а тут еще появились нежданные гости, хотя Данилова предупредили, что все должно быть сделано так, чтобы никто ничего не видел и не слышал.

Против Парфенова им явно не хотелось выступать, тем более при свидетелях, и Данилов с Торопыгиным стали понемногу отступать к лестнице, прикидывая, как бы понезаметнее исчезнуть из этого дома. Капитан им не мешал, но помеха пришла с другой стороны. Вверх по лестнице взбежали человек десять – в куртках нараспашку, с пистолетами в руках, разгоряченные и злые как черти. Впечатление создавалось такое, будто когда-то их всех тут здорово обидели. Предводителем у них был полковник Рагулин, сосредоточенный, деловитый и безо всякого следа добродушия на румяном лице.