Легальная дурь
Шрифт:
Здесь уже Ступин немного зашел за черту, отделявшую благоразумие от легкомыслия, но иначе не получалось. Мария закусила, что называется, удила. Она и тут отреагировала новым приступом ругани, но постепенно выдохлась и даже скатилась на слезливый жалостливый тон.
– Но что же мне делать? Я реально погибаю! Ты когда еще обещал… Я сижу тут как дура – никого нет, все плохо… Не на улицу же мне идти, не к барыгам, не в подворотне же затариваться…
– А знаешь что? – будто его только что осенило, сказал Ступин. – Позвони прямо этому… Тарантино… Я бы сам позвонил, но мне неудобно. Тебе он не откажет.
– Куда я ему позвоню? – с досадой воскликнула Мария. – Он, гад, наверное, «симку» сменил. Я уже пробовала.
Таринтино действительно периодически менял «симки» из соображений конспирации, да и из вредности характера тоже – Ступину это было хорошо известно. Но ему был известен и новый номер торговца. По доброте душевной боксер продиктовал его своей любовнице. Потом откинулся на подушки и стал ждать.
Тарантино позвонил минут через семь. Он был зловеще спокоен и деловит. Коротко расспросив о том, что случилось, он сообщил, что сейчас же навестит Ступина в больнице. Это обещание уже не встревожило боксера нисколько – он хорошо подготовился.
Тарантино явился через пятнадцать минут. Испытующе осмотрев подвешенную ногу Ступина, его равнодушное лицо (долголетняя практика боксера приучила Виталия прекрасно управлять лицом), он присел на край кровати и уже довольно сердито спросил:
– Какого черта ты дал мой телефон этой идиотке? Почему она требует от меня того, что должен был дать ты? Что вообще происходит?
– Ты же видишь. Несчастный случай. Кто мог знать? Я уже собирался к ней ехать, а тут на тебе!.. А про тебя вспомнил в первую очередь. Ты же, по сути дела, посадил ее на иглу, разве нет? Ты же был ее основным поставщиком…
– Заткнись! – зло оборвал Тарантино. – Думай, что несешь! Ты, похоже, не ногу, а голову повредил?
– Да здесь спокойно, не бойся! И сам подумай, кто, кроме тебя, может выручить? Кого попало туда не пошлешь. Мэр все-таки… Фигура. Спалится, не дай бог, что тогда делать? А ты свой…
– Заткнись! – снова сказал Тарантино. – Свой! Это ты свой, а я теперь больше сбоку. Не нравится мне эта дура. От нее проблем больше, чем навара. Хотя тут я, конечно, соврал – бабки с нее хорошие трясти можно, но головной боли все равно больше. Она и как женщина так себе…
– А ты что – спал с ней?! – вскинулся на постели Ступин. – Ну и сука! Я об этом не знал!
– Да ладно, не дергайся, это давно было, – примиряюще сказал Тарантино. – Не в моем она вкусе. Ну, переспали пару раз – она, по-моему, и не заметила даже. Да и мне, собственно… Это не считается.
Ступин сделал вид, будто здорово задет за живое. Тарантино смущенно пожал плечами.
– Не бери в голову, чемпион! Такое случается. Мы же мужики. Глупо из-за бабы собачиться. Я бы на твоем месте вообще поменьше обращал на нее внимания. Перебьется.
– Ты ее плохо знаешь, – мотнул головой Ступин. – Если ее не подогреть, она такого может наворочать… Зачем нам лишний шум?
– Ну, шум нам ни к чему, – согласился Тарантино, что-то прикидывая в уме. – Я так и подумал, когда к тебе собирался. Только у меня ничего не осталось – все разошлось. Если согласен – давай передам то, что я тебе скинул. Отвезу лично. Но одно условие – за срочность с тебя еще
– Согласен, – буркнул Ступин. – Возьми в тумбочке ключи. Это от кабинета и сейфа. Весь товар там. Сейчас я позвоню в бильярдную – предупрежу, что ты приедешь. Только я тебя прошу – сгоняй сразу в Журавлики, не откладывая. Она же меня сожрет! Папаша еще этот… За двадцать пять процентов можно постараться-то… А может, слушай, скинешь до двадцати? – с надеждой в голосе спросил боксер. – Многовато четверть-то!
– Не-а, не скину, чемпион! – весело сказал Тарантино, забирая из тумбочки ключи. – Накинуть могу. Ввиду сложности и ответственности работы. На горадминистрацию ведь работаю практически. Не хочешь? Ну, тогда присохни! Пошел я. А ты выздоравливай! Можешь сообщить нашей Маше, чтобы ждала да деньги готовила. Бабок мне много понадобится.
– Она в курсе, – заверил Ступин. – У нас с ней все обговорено. Она сразу же рассчитается.
– Ну вот и отлично, – бодрым голосом сказал Тарантино. – В общем, предупреди, чтобы ждала. А я мигом.
Убедившись, что Тарантино убрался окончательно, Ступин сделал три звонка – позвонил в бильярдную Анжеле и предупредил ее о предстоящем визите, потом Марии, обнадежив ее скорым разрешением проблем, и наконец, Парфенову. Испытывая неприятный холодок в груди, он растолковал капитану обстановку, после чего сразу отключил телефон. Но с этой минуты его охватило такое беспокойство, что он вызвал Ордынского.
– Гена, есть у тебя что-нибудь еще для наркоза? – заискивающе спросил он. – Ну, типа, отключиться чтобы. Болит, зараза, аж дух захватывает. Только чтобы за мной присмотрели. А то, знаешь, пойдут сейчас визитеры – цветы, там, апельсины… Ну чтобы никого пока не пускать. Мол, покой требуется.
– Понял я, – серьезно сказал Ордынский. – За этим я сам присмотрю. Я сегодня как раз дежурю. Так что в случае чего, гарантирую – апельсины пополам.
20
На подъезде к поселку Журавлики Парфенов приказал Дронову остановить машину и еще раз попробовал созвониться со Ступиным. Телефон чемпиона был недоступен.
– Вот сучонок! – выругался Парфенов. – Бросил нас на произвол судьбы. Ничего толком не объяснил и самоустранился, скотина. Что же нам теперь – вслепую действовать?.. Ну, доберусь же я до него когда-нибудь!
Дронов ничего не ответил. На лице у него застыло выражение безразличия, за которым скрывалось огромное напряжение. Парфенов понимал, о чем думает его молодой товарищ, и это понимание портило ему кровь не меньше, чем поведение бывшего чемпиона. Слишком многим рисковал Дронов, принимая участие в сомнительных планах Парфенова, а лавры в случае удачи были скорее призрачными. Не слишком ли большая плата за восстановление справедливости? Вообще-то капитан считал, что справедливость выше любых наград, но не был до конца уверен, что то же самое думает Дронов. Возможно даже, что в душе он ругал Парфенова. Однако у каждого есть право выбора, и если выбор сделан, то не следует ли идти до конца? Конечно, действуют они без приказа, и это грубейшее нарушение всех правил, но что же делать, если никто не хочет отдавать правильных приказов?