Легавые
Шрифт:
– Где же ты живешь в Риверхеде, Энтони? – спросил Уиллис.
– Джонстон, восемьсот двенадцать.
– Один живешь?
– С матерью.
– Отец умер?
– Нет, он бросил нас.
– Сколько тебе лет, Энтони?
– Двадцать шесть.
– Чем зарабатываешь на жизнь?
– Сейчас ничем, я без работы.
– А кто ты по профессии?
– Строитель.
– Когда работал в последний раз?
– Меня уволили в прошлом месяце.
– Почему?
– Закончился контракт.
– И с тех
– Нет, все ищу место...
– И все без толку?
– Вот именно.
– Расскажи нам про жестянку.
– А что рассказывать-то?
– Во-первых, что в ней?
– Обед, наверное.
– Обед, говоришь?
– Да, а что?
– Это ты нам звонил вчера? – спросил Уиллис.
– Нет.
– Откуда ты знал, где будет жестянка?
– Сказали.
– Кто?
– Один тип.
– Что за тип? Где ты его встретил?
– В бюро по найму.
– Давай рассказывай, – сказал Уиллис. – Мы тебя слушаем.
– Я стоял в очереди в бюро по найму на Эйнсли-авеню, у них там часто бывает работа для строителей. Там я и получил ее в последний раз. А этот тип тоже стоял в очереди. Вдруг он щелкнул пальцами и сказал: «Черт! Я же забыл обед в парке!» Я молчу. Он смотрит на меня и говорит: «Представляешь, я оставил свой обед на скамейке в парке». Я говорю, мол, какая жалость и все такое прочее. Действительно, обидно – взять и забыть свой обед в парке.
– Что было потом?
– Потом он сказал, что придется ему тащиться в парк. А у него болит нога. Поэтому он и попросил меня сходить.
– А ты, конечно, сразу согласился, – вставил Браун. – Незнакомый тип просит слетать за его жестянкой в Гровер-парк, ну как тут отказать человеку в такой ерунде?
– Я и отказался, – сказал Ла Бреска.
– Чего ты тогда пришел за жестянкой?
– Мы разговорились, и он сказал, что его ранило в ногу на войне с нацистами – осколок от мины, чуть было без ноги не остался.
– И тогда ты вызвался сбегать?
– Нет.
– Как же ты попал в парк?
– Я и пытаюсь это рассказать.
– Ты пожалел его, да? – предположил Уиллис. – У него болит нога, на улице холод.
– И да, и нет.
– Ты сказал: зачем вам тащиться в такую даль? – подсказал Браун.
– Я же говорю – и да, и нет. Я видел его в первый раз. С какой стати мне куда-то идти вместо него?
– Послушай, Энтони, – завелся было Уиллис, но быстро спохватился, вспомнив, что из-за поганых Миранды – Эскобедо все может полететь к черту в любой момент. Ведь этот тип имеет право сказать: «Извините, ребята, больше никаких вопросов. Заткнитесь, если не хотите неприятностей».
– Послушай, Энтони, – сказал он миролюбиво, – нам просто хочется понять, почему ты оказался в парке и пошел прямо к той скамейке, где стояла жестянка.
– Ясно.
– Ты
– Так.
– И он сообщил тебе, что забыл в парке жестянку с обедом?
– Вначале он ничего не говорил о жестянке. Только сказал, что забыл обед.
– А когда он сказал про жестянку?
– Когда дал мне пять долларов.
– Он тебе их предложил, если ты принесешь ему жестянку. Так?
– Он мне ничего не предлагал, а просто протянул пятерку.
– Он протянул тебе пятерку и спросил: «Сходишь за моей жестянкой?»
– Вот именно. А жестянку он забыл на третьей скамейке, на той аллее, что начинается от Клинтон-авеню.
– И что он просил сделать с ней?
– Принести ему. А он обещал покараулить мою очередь.
– М-да, – пробормотал Браун.
– А что в ней? – поинтересовался Ла Бреска.
– Да ничего особенного. Скажи, сколько этому типу лет?
– Около тридцати пяти.
– Рост?
– Высокий. Примерно метр восемьдесят.
– Как он сложен?
– Нормально, как все.
– Здоровый?
– В общем-то да.
– Волосы?
– Светлые.
– Усы или борода есть?
– Нет.
– Глаза?
– Голубые.
– Каких-нибудь шрамов или родинок не заметил?
– Нет.
– А татуировки?
– Тоже нет.
– Какой у него голос?
– Самый обыкновенный.
– Он говорил с акцентом?
– Вроде нет. Говорил как все.
– Во что он был одет?
– В коричневое пальто. Еще у него были коричневые перчатки.
– А какой костюм?
– Я не видел, что у него под пальто. Штаны, понятно, были, но на цвет не обратил внимания. Нет, насчет костюма ничего сказать не могу.
– Ладно. Что у него было на голове?
– Ничего не было.
– Очки?
– Тоже нет.
– Но хоть что-нибудь особенное ты заметил?
– Да, – изрек Ла Бреска.
– Что же?
– У него был слуховой аппарат.
Бюро по найму рабочей силы располагалось на углу Эйнсли-авеню и Клинтон-стрит, в пяти кварталах от Гровер-парка. На всякий случай – вдруг человек со слуховым аппаратом все еще ждет Ла Бреску – полицейские решили съездить туда. На заднем сиденье расположился Ла Бреска.
Возле бюро толпилась очередь из здоровых парней в рабочей одежде. С замерзшими лицами, пряча руки в карманах, они переминались с ноги на ногу и подпрыгивали, стараясь согреться.
– Можно подумать, здесь раздают доллары, – фыркнул Ла Бреска. – Между прочим, за свои услуги они берут недельный заработок. Правда, места подыскивают неплохие. Последний раз благодаря им я проработал восемь месяцев и прилично заработал.
– Ты нигде не видишь этого типа? – спросил Браун.
– Отсюда не вижу. Может, выйдем?