Легенда Лукоморья
Шрифт:
– Как же еще назвать того, кто из грязной лужи, по которой зверь прошелся, пить вздумает?
Я вспыхнула, распрощавшись еще с одним сказочным шаблоном, и ускорила шаг. Пить хотелось невыносимо!
Долго ли, коротко ли мы шли по лесу, как вдруг кот замер с занесенной лапой и навострил уши:
– Слыш-шишь??? – встревоженно прошипел он.
Я испуганно обернулась по сторонам. Вокруг было тихо. Деревья стояли стеной, где-то вдалеке звенел комар да посвистывал ветер, вороша макушки деревьев.
– Слыш-шишь?! –
– Да что случилось-то? – забеспокоилась я.
И тут ветер взвыл дурным голосом оперного тенора, посыпались сверху листья, шишки и ветки. Что-то оглушающе просвистело над головой и сбило нас с ног, раскидав по обе стороны тропинки. А когда я, вопя и ругаясь, выбралась из кустов, выдирая из косы репьи, на тропинке стояла блудная ступа, а в ней покачивалась из стороны в сторону метелка.
– Вот те на! – почесал за ухом кот, выпрыгнувший из листьев лопуха.
Ступа смиренно наклонилась, приглашая садиться.
Варфоломей обернулся ко мне:
– Полетим?
– А у нас есть выход? – Я очистила подол от репьев и шагнула к ступе. Лучше пятнадцать минут ужаса в воздухе – и мы в говорливой избушке Яги, чем два дня ужаса в лесу – и стоптанные в кровь ноги.
Кот, довольный моим решением, быстренько юркнул к ступе. Я прыгнула следом, взмахнула метлой и приготовилась к худшему. Но ступа, к удивлению, плавно взмыла в воздух и, постепенно набирая скорость, поплыла над верхушками деревьев.
Полчаса полета пронеслись с ветерком, я уже даже стала наслаждаться дорогой и возрадовалась, что ступа на этот раз решила обойтись без выкрутасов. Но, как показали дальнейшие события, рано я это сделала. Прокатив нас над ромашковым покрывалом лужаек, опоясанным голубым браслетом реки, ступа неожиданно резко изменила направление и помчалась к зеленеющему у горизонта лесу. У верхушек леса ступа выровнялась, галопом пронеслась по кронам сосен и, опрокинувшись в воздухе, выронила нас в лесное озеро. Холодное, как минералка из холодильника!
Мокрые и злые, мы с котом вынырнули из воды в самом центре озера и, побив все рекорды по плаванию, выскочили на берег. Только тут мы заметили свидетелей нашего позорного падения и спортивного рекорда. На берегу стоял самый настоящий Иван-царевич – русоволосый, голубоглазый, одетый по моде русских народных сказок: в кушак, белую рубаху с обстрочкой и штаны, заправленные в красные сапоги.
Судя по настороженному виду, нашему появлению он не обрадовался. А в воде на поросшей мхом кочке сидел обнаженный мужчина с широкими плечами профессионального пловца и ослепительно-белой кожей. Его тело прикрывали только водоросли, оплетшие бедра, но незнакомца это отнюдь не смущало. Он насмешливо таращился на нас зелеными, как мох, глазами, и приоткрыл в улыбке белые, как речной жемчуг, зубы.
– Это кто же ко мне пожаловал? – прожурчал он.
– Водяной! – мяукнул кот, встряхиваясь и обдавая меня брызгами.
– Здрасте, – опешив, выпалила я.
– Варфоломей! – Голос Водяного был подобен воде, которую переливали из одного кувшина в другой. – А это что же, получается, Яга? Ох, шалунья, – он шутливо погрозил мне пальцем, – говорил же, увлечение молодильными яблоками тебя до добра не доведет. Посмотри, в кого себя превратила – в девчонку сопливую.
– Я не сопливая. – Я обиженно шмыгнула носом. – Просто воды наглоталась. И не Яга я вовсе.
– Знаю, – в голосе Водяного, как рыбка в реке, плеснулась грусть, – что не Яга. И не Василиса. Был бы кто из них, ничего бы этого не началось…
Царевич что-то тихо пробормотал Водяному и настороженно покосился на меня. Тот лишь усмехнулся.
– Не того ты боишься, Коля. Это друзья наши.
Царевич снова тихо сказал, но на этот раз я уже вытряхнула воду из уха и расслышала:
– Как знать? Ты же ее впервые видишь.
– Я-то впервые, – признал Водяной. – А вот Варфоломей уже и подружиться успел. Правда, Варфоломей?
– Это Яна, – с важностью представил меня кот. – Она заместо Василисы. – И, подумав, добавил: – Временно.
«А царевич-то хорош», – оценивающе глянула я. Высокий, статный, голубоглазый. Как какой-нибудь поп-идол, вырядившийся сказочным принцем для съемок нового клипа.
– А от Василисы что слышно? – с надеждой спросил Водяной.
– Ищем, – коротко буркнул кот, не став пересказывать вести, полученные от Ильи, но еще не подтвержденные Ивом.
– Поторопиться бы надо, – сдвинул брови Водяной. – Неладно нынче в реках и в лесу.
– А что такое? – с тревогой мяукнул кот.
– А что это с вашей ступой случилось? – перебил его царевич. – Возникли разногласия?
– Почему же? – с вызовом ответила я, выжимая косу. – Мы специально искупаться летели. Жарко сегодня, не правда ли?
– А-а-а, – насмешливо протянул царевич. – А что ж так быстро из воды выскочили? Уже накупались?
– Для первого раза достаточно, – с достоинством ответила я, разглаживая подол.
– А ты всегда в сарафане купаешься? – любезно поддержал беседу царевич.
– Конечно! – не стушевалась я. – Никогда не знаешь, где встретишь своего царевича. А я девица незамужняя. Вот ты, например, женат? – Я игриво взглянула на царевича, тот в панике отшатнулся. – Похоже, что женат, – сокрушенно вздохнула я. – И не очень удачно.
Осененная внезапной мыслью, я оглядела берег и листы кувшинок на предмет царевны-лягушки со стрелой в зубах. Вот повезло-то! Застала исторический момент: Иван-царевич сватает лягушку у Водяного! Хотя в сказке вроде бы без Водяного обошлось, да и дело было на болоте, а здесь озеро…